Через несколько лет, когда я уже работал в Гонконге, в разговоре с мамой услышал, что отец, оказывается, удивляется, почему я ему не звоню, ведь он тогда сделал большой шаг мне навстречу! Он думал, что набрать мой номер раз в десять лет – этого достаточно? Может, конечно, мне и стоило пересилить себя, чтобы как-то поддержать эту связь. Но я не стал. Возможно, я ужасный человек…
Но я хорошо себя знаю: я очень эмоциональный. И если, будучи столь чувствительным, не почувствовал никакого желания это делать, то почему тогда должен? За несколько лет до его смерти я был в Колумбии и решил его навестить. Он был очень старый… Очень слабый… (Плачет.)
Я помнил его как сильную личность. Ну, вы знаете, когда ты школьник и есть какой-то здоровяк, который насмехается над тобой, то этот парень кажется тебе огромным, а ты чувствуешь себя маленьким и беспомощным. Таким я всегда ощущал себя рядом с отцом. Но когда увидел его… Он был таким маленьким.
Я думал, почему же так его боялся? У него тряслись руки от старости. Ему даже говорить было сложно. Он расчувствовался… (Плачет.) Это момент, который мог бы стать временем отца и сына, чтобы мы вновь открывали друг друга… Но я чувствовал какую-то искусственность и натянутость. И поймал себя на том, что мое сердце молчит.
Я попытался успокоить отца и поговорить о путешествиях, машинах, о чем угодно – лишь бы не о чем-то по-настоящему важном. И в конце концов наша беседа стала сухой и официальной. Мы не запланировали следующую встречу, хотя я оставался в Колумбии еще на три недели. Я не предложил, он не предложил… Больше я его не видел.
МЫ ВСЕ ИНОГДА ДЕЛАЕМ ГЛУПОСТИ. НО В СМЫСЛЕ ОТНОШЕНИЙ Я НЕ ВЕРЮ ВО ВТОРОЙ ШАНС. У МЕНЯ ТАК: ИЛИ «ДА» НАВСЕГДА, ИЛИ «НЕТ»
Сожалеете о чем-то, чего не сказали или не сделали?
Вокруг отца было достаточно людей, которые его любили. Я чувствовал, что я для него просто еще один ребенок. Не кто-то особенный. Даже несмотря на то, что я единственный из его шестнадцати или восемнадцати детей, который носит его имя. Можете в это поверить? Он и сам говорил моей маме, что я – единственный, кто носит его имя, и единственный, кто с ним не разговаривает.
После того как открылась правда о его предательстве, я в сердцах пожелал, чтобы он умер в одиночестве. Уходя, он был окружен любящими людьми. Даже моя мама была рядом с ним в госпитале, как и мои брат с сестрой. Он не покинул этот мир, будучи в одиночестве, и это делает меня счастливым. Когда отец умер, моя сестра потеряла сознание, а брат вел себя просто как сумасшедший. Они звонили в шоковом состоянии, и мне, самому младшему из нас, приходилось их успокаивать. Я просил их остыть и вспомнить о маме: их переживания могут сделать ее страдания еще тяжелее.
И все силился понять, почему они так страшно горевали, ведь до конца своих дней отец продолжал доставлять им неприятности. Они регулярно делились со мной новостями, и я часто думал: как хорошо, что меня там нет. До сих пор их не понимаю. Как и того, почему я был в тот момент столь спокоен…
Отец не обеспечивал вас при жизни – все лежало на плечах матери…
Да, он был миллионером, но закончил свою жизнь без копейки за душой. Его последняя жена отобрала все деньги. На лечение ему давала средства в том числе моя мама. И она выкормила нас троих. К счастью, сегодня я покрываю все ее финансовые потребности, она может ни о чем не волноваться в материальном плане. Раз в неделю мы обязательно общаемся, это традиция. Я всегда в курсе всего, что с ней происходит.
Это мать привила вам любовь к кулинарии?
Нельзя сказать так однозначно. Хотя мама была для меня большим вдохновением: когда она готовит, то постоянно экспериментирует, миксует ингредиенты, использует много специй. Когда я просыпался в выходные, то на кухне уже с утра пораньше было какое-то движение: что-то варилось, пеклось, жарилось.
И когда я заходил, мама всегда предлагала: «Попробуй то, нарежь это, помой вот это…» Когда я собираюсь в Колумбию, она всегда спрашивает: «Что для тебя приготовить?» Я, говорит, конечно, не могу куховарить на уровне пятизвездочных отелей… А я ей отвечаю: «Я предпочту твою еду любой другой».
После всего пережитого, наверное, не так легко доверять людям?
Очень сложно. Почти невозможно. Я колесил по всему миру, и вот во всем мире есть всего три человека, которых я могу назвать настоящими друзьями. У меня куча приятелей, хороших знакомых, но довериться я могу немногим. И если сталкиваюсь с предательством, то это все. Каким бы лучшим другом ни был человек, если он меня бросил в беде, то, к сожалению, это конец. Навсегда.
Может быть, это мой недостаток, ведь все заслуживают второго шанса. Я заслуживаю второго шанса. Мы все иногда делаем глупости. Но в смысле отношений я не верю во второй шанс. У меня так: или «да» навсегда, или «нет» навсегда.
Я отдаюсь отношениям полностью и ожидаю того же от человека. Не терплю лжи – ни в бизнесе, ни в личной жизни, ни в дружбе. Если вижу фальшь, то сразу говорю «до свидания».
Когда я открывал ресторан, то подписывал множество бумаг, консультировался с юристом и поймал его на небольшом вранье. Я тут же распрощался с этим человеком. Иногда мне говорят, что я слишком категоричен. Ну что ж, пожалуй, так и есть. Наверное, отец поспособствовал этому. Я всегда думаю о подноготной. В частности, если речь идет о бизнес-сделке, я постоянно размышляю: как эти люди могут меня надуть?