Гэри, Джо и Галли проходят в соседнюю комнату, а там стоит оно. Сделанное по образу и подобию того кресла, в котором творил историю великий британец. Актер медленно усаживается в него. И сразу нащупывает на левом подлокотнике выемки. Такие же в точности следы от ногтей Уинстона, которые Гэри заметил в его доме, куда они съездили с Джо два месяца назад. На правом – характерная потертость от постоянного ерзания ладонью и след от кольца. Олдман довольно качает головой. Это то, что ему нужно.

Джо выходит из комнаты, оставляя Гэри с сыном. Парень рассматривает грим вблизи, замечая даже поры на шее: «Где тут заканчиваешься ты и начинается он?»

– Класс, да? Это все тот японец. Слушай, – внезапно меняет тему Олдмен, – а что там Чарли? Набери его, громкую связь включи.

– Папуль, он же сегодня на вечеринке. Зачем мы будем ему звонить?

– Я знаю, что он на вечеринке. Уже почти десять вечера в Лос­Анджелесе, он должен быть дома. Набирай.

Сквозь шум голосов и музыки доносится голос Чарли:

– Галл, привет!

– Сын, я слышу, что ты еще не дома. Давай, мой дорогой. Пора. Пусть Жизель тебя заберет.

– Но, пап…

– Давай, давай. Без разговоров.

– Лучше согласись, малыш, – включается в беседу Галли. – Папа сейчас в таком гриме, что лучше не спорить. Совсем.

– Ну, окей, я позвоню ей. Целую вас, безумная семейка.

– Мне тут побыть с тобой или не мешать? – интересуется Галли.

– Если ты не против, мне нужно какое-­то время одному побыть.

Поглаживая потертость на правом подлокотнике и нащупывая углубления на левом, Гэри сосредоточен на своем состоянии. Сомнений уже почти не осталось: это работа, и ее надо делать. А он умеет это делать очень хорошо. Джо утверждает, что за роль Черчилля ему могут дать как минимум номинацию, а как максимум «Оскар» в 2018 году.

Кадр из фильма «Шпион, выйди вон!», 2014 г.

Что ж, за всю карьеру он только единожды получил номинацию на самую престижную актерскую награду – за роль британского агента Ми­-6 Джорджа Смайли в фильме «Шпион, выйди вон!». И теперь не рассчитывает на победу. Главное, сделать так, чтобы дети могли гордиться им, чтобы младшему Чарли, который тоже хочет стать актером, было на чем учиться, чтобы ему наконец­-то предложили комедию, мелодраму или музыкальный фильм, где он сможет петь и танцевать, чтобы дети выросли достойными людьми, и мама, которой уже девяносто восемь, подольше оставалась с ними. Чтобы сыграть свадьбу с Жизель в следующем году, чтобы почаще быть с семьей и отметить, на этот раз в родном Лондоне, всем вместе Рождество в гостеприимном доме Джо Райта и его жены Анушки Шанкар. А «Оскар»… Он не получил его тогда, и, если не получит сейчас, глобально в его мире ничего не изменится.

Важнее то, что эта роль к нему пришла. И произошло это, как он теперь понимает, вовсе не случайно. В детстве он купил в сувенирном магазинчике бюст сэра Уинстона, сделанный из пластика, и, как одержимый, рисовал его и даже разрезал ножницами, чтобы посмотреть, что там внутри. Внутри, как выяснил теперь Олдмен, был живой человек. Немножко похожий на него. Не сдающийся и не капитулирующий, ироничный, умный, настоящий. Второе имя которого было Леонард. Уинстон Леонард Черчилль. Как и у него, родившегося в Лондоне, Гэри Леонарда Олдмена…

Ход его размышлений прерывает объявление по громкой связи: «Через пять минут съемка».

– Ты как? – в дверь заглядывает Джо. – Массовка уже на точке. Ждем тебя, когда будешь готов.

– Не надо ждать, – Гэри поднимается из кресла. – Ты знаешь, я всегда прихожу вовремя.

– Я говорил тебе, что ты лучший?

Через пять минут Райт командует на площадке.

– Сейчас мы делаем первый дубль. Проход сэра Уинстона Черчилля. Пожалуйста, займите свои позиции.

Гэри стоит в начале длинного коридора и поднимает глаза на две сотни людей, через толпу которых ему предстоит сейчас пройти. Они смотрят на него, и он замечает, что мужчины приосаниваются, втягивают животы, женщины поправляют прически и заметно нервничают. Кажется, еще немного, и они все склонят головы, или вожмутся в стены, или присядут в глубоком реверансе. «Неужели получается?» – думает он.

– Внимание: съемка!

Он делает первый шаг и идет по коридору. Идет и он, артист Гэри Олдмен, играющий Черчилля, и Уинстон, которого вначале актер сам увидел в зеркале, а теперь, судя по реакции людей, видят и все остальные. «Ну, привет, Уинстон. Доброе утро. Как спалось?»

Впервые опубликовано в журнале “Караван историй” (февраль 2018)

Смотрите также:

Леонардо Ди Каприо: долгая дорога к «Оскару»

В каких сексуальных скандалах замешан оскароносный Кейси Аффлек

Лучшая роль Мерил Стрип: как ей удалось получить три “Оскара”

СТАТТІ ПО ТЕМІБІЛЬШЕ ВІД АВТОРА