В 2017 году, 27 сентября, на 92-м году жизни скончался основатель легендарного эротического журнала Playboy Хью Хефнер.

В 1992 году Хефнер за 75 тысяч долларов купил место в склепе возле погребения Мэрилин Монро – своей любимой “плэймейт”.

«Я буду похоронен в склепе рядом с ней. Это имеет большое значение для меня. Я разделю остаток своей вечности с Мэрилин», – прокомментировал тогда свой поступок Хью Хефнер.

Эта история о его жизни, обросшей легендами задолго до его смерти.


Это черно-­белое фото стало блеклым, но не утратило ни чувств, которые испытывают люди, изображенные на нем, ни эмоций, которые раз за разом оно вызывает. На фотографии – Грейс и Гленн Хефнер и их двое маленьких сыновей: старший, восьмилетний Хью, и младший, Кит, который игриво посылает воздушный поцелуй невидимому фотографу. За ним, в платье в горошек, стоит мама, положив руку сыну на плечо. Она улыбается. Улыбается и Хью, одетый, и сейчас он уже не помнит почему, в матроску. Отец – в костюме­тройке. Он стоит позади и сложил руки за спиной. На фото подпись: «1934 год, Чикаго».

Абсолютно типичная семья для тогдашнего американского Среднего Запада. И типичным в ней было то, что родители были неспособны к проявлению любви напоказ, поскольку и сами были воспитаны в такой среде.

Хью Хефнер родился в 1926 году и вырос в доме пуритан, которые исповедовали соответствующие принципы: упорный труд, бережливость и сдержанность. Тем не менее Хью и его брат знали, что родители их любят, хотя те никогда этого не демонстрировали открыто – ни физически, ни эмоционально. Даже родительские поцелуи в семье считались способом распространения заразных заболеваний.

Тело же полагалось прикрывать всегда. Даже в постели. А о том, что происходило под одеялом, безусловно, о чем­-то греховном, следовало молчать. Единственным целомудренным и действительно объединяющим моментом и любимым развлечением семьи Хефнер был совместный просмотр фильмов.

Две противоположные реальности – семейная, с ее табу, и кинематографическая, которая создавала иллюзию свободы, – впоследствии самым прямым образом повлияли на судьбу Хью. Кино стало его спасением – источником фантазий, которые помогали убегать из дома, полного ограничений и «греха».

Хью Хефнер со своим “гаремом” на праздновании 80-летия, 2006 год

Рассмотрев потускневшее фото и вспомнив хорошее и плохое, что было в его детстве, он, в черной шелковой пижаме, поверх которой надет красный, с узорами халат, откинулся на спинку дивана в своем лос­анджелесском особняке Playboy Mansion, отложив в сторону первый том иллюстрированной автобиографии в шести томах.

В ней собраны все самые важные фотографии, рисунки, комиксы, открытки, обложки журнала, снимки со знаменитостями и даже отсканированные записки, которые создатель империи Playboy и философии нового, революционного стиля жизни скрупулезно собирал годами.

Особняк Плейбоя

Он бросил взгляд на телефон, который перевел в беззвучный режим: восемь утра. Хью пробежал глазами основные сообщения и уведомления. Их было множество. Письма ждали ответа, в «Твиттере» люди живо реагировали на его с Кристал вчерашнюю фотографию с тихой новогодней вечеринки и поздравляли с четвертой годовщиной их свадьбы.

Будить жену не хотелось: она так сладко спала. Хотя он был бы счастлив, если бы она присоединилась: супруга обожает слушать истории его жизни, тем более что каждый раз он вспоминает что­то новое. Кристи, дочь, в СМС спрашивала, удобно ли будет, если она заедет к ним 3 января? Нужно ответить, что, разумеется, да. Сын Марстон поздравлял с праздниками…

Хью снова посмотрел на раскрытый разворот книги. Родители… Мама, которая всю жизнь проработала учительницей, дожила до возраста сто один год, отец, дипломированный бухгалтер­аудитор, ушел в восемьдесят. Хефнер сейчас, в свои девяносто лет, иначе смотрит на все, что происходило с ним в детстве. Чем старше он становится, тем детство ближе и вспоминать его почему­-то приятнее.

Отчего его судьба сложилась именно так, а не иначе? Хью постоянно находит разные ответы на этот, ставший уже почти вечным вопрос. И ежегодный ритуал с просмотром архивов стал для него обязательным: этот ретроспективный обзор жизни он всегда делает 1 января.

Хью в 1961 году

Прожит еще один год. И в 2017‑м ответ на этот вопрос, не произнесенный вслух, был для него таким: он преуспел потому, что создал с нуля и самого себя, и мир вокруг, повернув судьбу в кардинально другую сторону. В этой новой жизни запреты надлежало снять, а себе и обществу привить естественное отношение и понимание чувственной любви.

Показать, что в сексе нет ничего непристойного, что он – часть человеческого существования. Что душа с телом не могут быть врозь. Что чувственный и интеллектуальный интересы сосуществуют и не вступают в конфликт. Что настоящие непристойности не имеют никакого отношения к сексу.

Настоящие непристойности – это войны и нетерпимость друг к другу. Хотя за всем этим желанием – доказать, объяснить, изменить – стояло совершенно другое. Но он поймет это лишь спустя много лет…

С Бонни Халпин, 1961 год

Надпись на стоп­кадре из фильма – черные буквы, вырезанные и наклеенные на картон: «Я вернулся из страны мертвых!»… Хью перевернул следующую страницу первого тома и увидел несколько фотографий из своего короткого черно­белого фильма ужасов, в котором он спасает прекрасную девушку от им же самим созданного чудовища. Та, из­-за кого он и начал снимать кино, тоже была на фотографиях.

Шестнадцатилетним мальчишкой, летом 1942 года, до этого не имея ни малейшего понятия об отношениях между мужчиной и женщиной, он впервые страстно влюбился. Ее звали Бетти Конклин, и она входила в школьный клуб для девочек, который проводил вечеринки раз в месяц, куда приглашали и мальчиков.

Хью Хефнер в 1960 году

Хью сидел на скамейке рядом со школой, потому как комикс о веселых приключениях его друга Билли и двух девчонок, который он начал рисовать на уроке математики, требовал срочного завершения и обнародования с обязательными инициалами: «Создано HH».

– Эй, Хью! – Билли подбежал к другу. – Сколько ты будешь возиться? Уже можно посмотреть? – спросил он с нетерпением.

Хью прижал альбом к себе, прикрывая нарисованное.

– Когда закончу, ты же знаешь. Отстань!

– Ладно. Но я к тебе с новостью.

Хью кивнул, ни на секунду не прекращая своего занятия и тщательно прорисовывая линию за линией.

– Про вечеринку ты ведь знаешь, да? Будет в эту пятницу.

Хью оторвал карандаш от бумаги и взглянул на друга.

– И? Да говори уже!

– Я только что встретил Дугласа из седьмого класса. Он сказал, что… – Билли замялся, но испепеляющий взгляд Хефнера не оставлял ему ни единого шанса, отступать было некуда. – В общем, Бетти пригласила на вечеринку его.

1966 год

Хью опустил глаза и посмотрел на свой рисунок. Линии получились какими-­то неровными, и вообще все как­то совершенно бездарно намалевано. Он с силой придавил карандаш и резко начал черкать по уже созданному. Хрусть! Наточенный грифель сломался. Парень быстро сунул руку в карман и вытащил запасной, красный. Крестом он перечеркнул все нарисованное и вырвал  лист из альбома.

– Хью, чувак, стой, ты что! – закричал Билли. – Хью! Да прекрати ты!

Но было поздно. Порванный на мелкие кусочки рисунок валялся на земле.

– Хью? – Хефнер резко вскочил на ноги. – Почему ты все время зовешь меня Хью? Какое дурацкое имя. Никогда больше меня так не называй. Зови меня… – он на секунду задумался, – называй меня Хеф!

– О’кей, о’кей, Хью, то есть Хеф. Успокойся, ну что ты? Выдыхай, эй. Забудь ты ее, не эта, так другая будет.

Но Хеф ничего уже не слышал, голос друга звучал как сквозь вату. Он схватил школьный ранец, поднял разбросанные порванные листы и альбом, сунул их в сумку и побежал. Куда и зачем – неважно. Важно было бежать – и думать. Думать – и бежать. Что делать? Как это пережить? Что сделать с собой, чтобы не было так больно?

Прошла неделя, пока он пришел в себя. Но это была очень продуктивная неделя: он поменял весь свой гардероб, чтобы выглядеть с иголочки, записался на курсы танцев, чтобы освоить основные движения под джазовую музыку, и решил издавать журнал о монстрах и фантастике Shudder Magazine и комиксы «Школьный шок» (School Daze) – в единственном экземпляре, о своих друзьях.

Все рисунки он отныне подписывал только изящным Hef. Сейчас, просматривая репродукции этого журнала, он понимал, что впоследствии в Playboy делал то же самое. Конечно, за исключением обнаженных девушек.

2005 год

Вскоре среди учеников он стал своим парнем, взяв на себя и выпуск школьной газеты. Ему присвоили звание самого остроумного и даже выбрали президентом совета класса. На переменках и после уроков его отныне неизменно сопровождали первые красавицы учебного заведения.

Тогда же Хеф решил, что станет снимать фильмы, где будет все так, как хочет он. Пока смутно, но он уже начал различать свое будущее. В его новом мире он будет главным автором своей жизни. Хотелось создать свою вселенную, в которой главным центром был бы он сам, а придуманные им герои играли бы по его нотам. Она будет облачена в форму фильмов, комиксов и карикатур.

Только так, считал Хефнер, он мог привлечь к себе внимание. Конечно, в первую очередь девушки его мечты, но уже и не только ее. Четкого плана не было, но было предчувствие.

Хью Хефнер, 1973 год
Хью Хефнер, 1973 год

А девушка его мечты… Что ж, он не сдался. Вернее, не сразу. Хеф попробовал завоевать Бетти. Для этого он решил снять на заднем дворе фильм, в котором ей отводилась главная роль. Историю, в которой он спасает прекрасную девушку от чудовища. И в кино ему это удалось идеально: Дуглас был повержен. Но в реальной, а не придуманной жизни Бетти была абсолютно равнодушна к юному режиссеру.

Рисование и создание чего­то своего было сродни одержимости – Хеф не прекращал заниматься любимым делом даже на уроках, что вскоре стало заметно учителям и отрази­лось на его успеваемости. Вот записка от школьного учителя его маме…

Хью перевернул следующую страницу первого тома и улыбнулся своей детской дерзости. В ней маму уведомляли, что, если ее сын не прекратит отвлекаться на уроках «на каракули и не пойми на что» и не начнет серьезно относиться к учебе, он никогда не закончит школу.

– Ох и наглый же я был сукин сын, – сказал он вслух.

– Да разве может такое быть? Ты на себя наговариваешь! – послышался мягкий голос Кристал.

Она стояла у двери в гостиную и наблюдала за мужем уже минут пять – он был так сосредоточен. Женщина знала, что лучше такое состояние не прерывать – даже самым ласковым и игривым тоном.

Все еще сонная, в нежно­розовой шелковой пижаме, она присела рядом и обняла супруга за шею.

– Доброе утро, Хеф.

Он взял ее за руку и аккуратно коснулся губами ладони.

– Проснулась, детка? Как спалось?

– Идеально! Но, как я вижу, ты начал без меня.

– Не хотелось тебя будить.

Она с прищуром посмотрела сначала на него, а потом повнимательнее на открытый разворот и прыснула:

– Так ты действительно был дерзким парнем! Рисовать на уроках! Ай­ай­ай. Ты кофе будешь?

Она грациозно встала с дивана и, не отпуская его рук, попыталась пойти в сторону кухни.

– Возвращайся быстрее.

Хеф собрался продолжить просмотр, но на секунду остановился: как составитель и редактор не только этой автобиографии, но и своей жизни, он точно знал, каким будет следующий разворот.

С левой стороны – его рисунок, где изображены он и его будущая жена Милли Уилльямс на отдыхе на Дьявольском озере в Висконсине летом 1948 года, название журнала – «Школьный шок», его номер – 42 и вырезанная черно­белая фотография Милли в купальнике.

Справа – их большая совместная фотография на пляже. Он – худющий, как кузнечик, она – улыбается. Разворот подписан так: «Хефнер и Милли провели неделю с друзьями на Дьявольском озере.

Фото подтверждает, что это был один из самых прекрасных моментов в их отношениях». О, это было время сексуальной интимности и одновременно невинности, которое для них больше никогда не повторится.

Они познакомились в 1943 году, за год до того, как оба окончили школу и Хью призвали в армию – шла Вторая мировая война. К счастью, его отправили служить в пехоте на территории США. Там он все так же рисовал и писал – был художником и журналистом в армейской газете. И продолжал свой комикс, где создал рубрику «Воспоминания Хефа». Там шла речь о его детстве.

Все два года, пока его не было, Хефнер и Милли переписывались, и он думал, что она его ждет. Верил, что именно эта девушка станет не только его первой женщиной, но и женой. Другого он для себя не представлял – очень хотел жениться. Но когда Хеф вернулся, оказалось, что возлюбленная охладела к нему. Ему понадобилось целое лето, чтобы вернуть расположение девушки, но он завоевал ее снова.

Хью продолжил просмотр. Как все­таки важно было сохранить эту фотографию, на которой запечатлен отель, где они провели первую брачную ночь. В 1949 году, когда молодой человек окончил колледж, пара поженилась. Правда, этот брак сложился вопреки обстоятельствам.

Они сидели в кинотеатре, до свадьбы оставалось меньше недели. На экране шел фильм «Обвиняемые», где главную героиню играла Лоретта Янг, которая была очень похожа внешне на Милли и тоже была учительницей. Хеф сиял от счастья: кино – часть его жизни, а будущая жена полностью разделяет это увлечение. Когда поползли финальные титры, Милли внезапно выпалила:

– Я тебе изменила.

Он резко повернулся к ней, но в темноте зрительного зала невозможно было разглядеть выражение лица. Это такая несмешная шутка, что ли?

– Милли? Что ты… Что ты говоришь?

Она смотрела ему прямо в глаза, с совершенно серьезным выражением лица.

– Я переспала с другим парнем. Во время практики в Вилметте, в школе. Он тоже учитель.

Хеф все еще не понимал, где тут подвох.

– Один раз?

– Хеф. Не один. Не один…

– А зачем ты мне это рассказываешь? Зачем, Милли?

Титры закончились. Люди потянулись к выходу. Хью и Милли пришлось встать, чтобы пропустить их. «Теперь ты не захочешь на мне жениться», – присаживаясь обратно в кресло, произнесла девушка. «Да что ты такое говоришь? У меня нет другого варианта. Я женюсь на тебе. Ты не виновата».

Милли смотрела на него с неподдельным удивлением: она­-то ждала противоположной реакции, ведь в глубине души надеялась, что он ее возненавидит и брака не будет. Хеф понял это лишь потом, когда они поженились и прожили десять лет вместе, дав жизнь девочке и мальчику, Кристи и Дэвиду.

Из кинотеатра он не мог сбежать. Это было бы странно. И ему уже все­таки не шестнадцать лет, а двадцать три. И он, как мог, выдержал всю дорогу, пока провожал ее домой. Как только дверь за любимой закрылась, он понял, что совершенно опустошен и раздавлен. Но нужно было жить, строить отношения и быть счастливым. Это все, чего он так хотел. И этот сценарий, который он для себя написал изначально, уже не мог быть изменен.

Их совместная жизнь была обречена. Милли, став его женой, разрешила Хефу встречаться с другими женщинами. Чувство вины за измену не оставляло ее, и так, считала она, будет честнее. Это, полагала она, сохранит их брак навсегда.

После рождения в ноябре 1952 года дочери, названной Кристи, Хефнер окончательно понял, что философия, которую он пытался исповедовать, разрушилась. Идея романтической любви, которая способна преодолеть все, умерла.

Дочь от первого брака Кристи Хефнер

Его реальность была проста: жена, новорожденная дочь. Семью нужно было обеспечивать. Окончив писательский и художественный факультет в колледже, получив степень бакалавра искусств в Иллинойсском университете и пройдя курс социологии в знаменитом Северо­-Западном университете, Хефнер начал искать работу. И нашел ее – в начале 1953 года устроился редактором в детский журнал. И как только его занесло сюда!

В первом томе его автобиографии осталось всего десять страниц, и одно фото того времени Хефу рассмат­ривать особенно приятно, ведь после этой встречи одноклас­сников, когда они с Билли решили поставить спектакль, в котором заняли всех своих друзей, он понял:  пора, пришло время воплотить в жизнь свои давние мечты и фантазии. И он удивил всех – безо всякой подготовки и сторонней поддержки решил издавать изысканный и утонченный журнал для мужчин Stag Party («Мальчишник»).

Название Playboy появилось позже, когда примерно за пять недель до отправки первого номера в печать он получил письмо из редакции мужского журнала Stag Magazine об охоте, природе и рыбалке. Юрист издания сообщал, что они рассматривают название его журнала как посягательство на их авторские права.

Честно говоря, и сам Хью не был до конца уверен, что название «Мальчишник» точно описывает содержание будущего журнала. И из множества предложенных друзьями вариантов выбрал лучший. Также Хефу хотелось, чтобы у журнала была эмблема. Вначале это должен был быть нарисованный лось в пижаме и шелковом халате – он стоит в гостиной, у камина, на котором расположены кубки, бюст обнаженной дамы и книги.

Он курит сигарету в мундштуке, подняв стакан с виски. Бутылки стоят тут же на небольшом столике. Но в последнюю минуту эта идея была изменена – и символом журнала стал кролик в смокинге, по кличке Банни. Почему именно кролик? Хеф считал, что это животное наполнено жизнью, в нем есть игривость и резвость, а если поместить его в изысканный контекст, выглядит неожиданно мило и забавно.

Первый номер Playboy Хью создавал в одиночку на карточном столике в своей более чем скромной чикагской квартире. Летом 1953 года редакция состояла из него и его пишущей машинки. Он сам продумывал, чем должен быть наполнен журнал, а с рубриками помогала Милли. Именно она вместо названия «Душечка месяца» придумала «Плеймейт», ставшее визитной карточкой издания.

Украинка Даша Астафьева стала “девушкой месяца” в январе 2009 года

…Аромат кофе Хью почувствовал раньше, чем увидел Кристал. Она поставила поднос с чашкой на столик около дивана и присела рядом.

– Что смотришь сейчас? – она заглянула в книгу.

Хеф во всей красе – сосредоточенный, за печатной машинкой, с трубкой и в пижамной сорочке. Он сидит за столом, на котором стоит огромная коробка с материалами на самые разные темы: феминизм, аборты, алкоголизм, наркотическая зависимость. Все собрано по темам и подписано. Умение вести и сохранять архивы в идеальном состоянии всегда было его сильной чертой.

– Хорош, а? – улыбнулся  он.

– Еще бы! Скажи, а ты действительно не предполагал, что на тебя обрушится весь тот ужас с обвинениями в распространении порнографии, в потакании греху и разврату? Все­таки все «Плеймейт», и я в том числе в декабре 2009 года, были же совершенно голыми…

– Не думал, но ожидал. Но меня это мало интересовало. Я знал, что им отвечать. Я всегда умел достойно держать удар. А вообще говоря, я чаще отшучивался. Как можно говорить о Playboy как о издании о сексе, если он там занимает процентов тридцать? Если бы не девочки, это был бы просто толстый литературный журнал. Я вовсе не намеревался быть революционером. Замысел заключался в том, чтобы создать журнал для мужчин, который бы включал в себя секс. И именно это оказалось очень революционной идеей, – Хеф отпил из чашки крепкий кофе. – Но если бы я тогда не рискнул, я бы не встретил в конце своей жизни тебя, детка, – он крепко сжал ее ладонь и улыбнулся. – Ты садись поближе. Сейчас покажу тебе, какое дерзкое письмо я тогда написал распространителям журнальной продукции.

Хью Хефнер с подругами на борту личного самолета, 1970 г

И действительно, на предпоследней странице тома красовалось оно, напечатанное на машинке: «Дорогой друг! В последнее время у меня было дел по горло. Я готовил сделку, которая сделает вас и меня миллионерами. Stag Party – совершенно новый журнал для мужчин – вый­дет осенью 1953 года. В первом номере появится фото Мэрилин Монро из знаменитого календаря. В цвете! И каждый номер Stag Party будет содержать изумительное, на всю страницу, цветное фото обнаженной девушки – в самых сочных и естественных красках… Сердечно ваш, Хью Хефнер, генеральный менеджер».

Первый выпуск “Плейбоя”

Конечно, после такой заявки – о сочных и естественных красках – слухи о новом журнале быстро распространились в издательском бизнесе. Проблема Хефа состояла лишь в одном: у него был он, машинка, столик, архив с материалами и шестьсот долларов. Но не было еще фотографий Мэрилин, которые нужно было купить, и денег на производство журнала и печать тиража. Нужно было около восьми тысяч.

– И тогда я принялся их искать. Буквально везде, – Хеф рассказывал Кристал об этом периоде настолько увлеченно, что на миг показалось, будто он помолодел лет на шестьдесят. – Шестьсот долларов были мои, двести я получил в банке, потом заложил нашу с Милли мебель в ломбарде. Это еще четыре сотни. И затем у всех, кто соглашался меня выслушать, я занимал то десять, то сто долларов – кто сколько мог вложить в это рисковое предприятие. Мой брат Кит согласился дать тысячу. Потом и мама – она всегда верила в меня – инвестировала столько же из своих сбережений. О чем будет журнал, я, конечно, решил ей не сообщать. Отец, как ты знаешь, отказался помогать. Он был слишком практичным человеком. Я его не виню. Я и сам думал, что первый номер будет одним-­единственным.

2011 год

За фотосессию с Мэрилин, состоящую из шести фотографий, Хеф заплатил пятьсот долларов. Первый номер журнала стоил 50 центов и разошелся тиражом 54 тысячи экземпляров. Это был успех. И с каждым номером он был еще оглушительнее, несмотря на то что Хефу пришлось отбиваться от моралистов, выиграть суд у почтовой службы США, которая наотрез отказывалась доставлять «скабрезный» журнал…

В 1956 году Playboy обошел по тиражу Esquire, а в 1959‑м был отпечатан миллион экземпляров. Неожиданно журнал, в котором простыми словами говорилось о том, что секс – это хорошо, что душа и тело принадлежат человеку и он свободен делать с ними, что ему хочется, а жизнь – это праздник, нашел отклик у американцев.

И особенно у студентов. Молодое поколение хотело чего­то большего и ждало перемен. Так, став со своим детищем частью приближающейся сексуальной революции, Хью Хефнер сорвал джекпот.

Он и сам попал в созданный идеальный мир – свободный мир красивых людей. Хеф проводил джазовые фестивали и запустил телешоу «Пентхаус плейбоя», в котором освещались вечеринки в его чикагском особняке, огромном доме на семьдесят комнат. Так зрители становились гостями его мира, в котором запросто можно было поболтать с Тони Беннеттом и Эллой Фицджеральд и послушать их выступления.

Чтобы соответствовать этому высокому обществу, Хеф снова полностью изменил свой имидж. Неизменная трубка и костюм или шелковая пижама с накинутым халатом… Светский лев, у которого есть все сокровища мира. И женщины – лишь небольшая, но важная часть этого богатства.

У него действительно было все, кроме любви. В конце 1959 года он развелся с Милли, а на следующие тридцать лет  ушел в свободное плавание с тысячами красоток, которые неизменно сопровождали его везде и жили в новом лос­анджелесском особняке Playboy Mansion.

2003 год

Единственной женщиной, с которой он общался без секса, была Бобби Эрнштайн. Его друг, ближайший помощник и секретарь. Без ее помощи он не смог бы преодолеть всех тех нападок со стороны общества, и в первую очередь, прессы, которые на него постоянно обрушивались. Никто не хотел терпеть непонятно откуда взявшегося выскочку, что решил поменять систему, построенную на запретах, которая идеально функционировала до его появления.

Когда в 1974 году Бобби обвинили в торговле наркотиками, Хеф понял, что игра пошла серьезная и взялись за него по­крупному. Наркотики – это не фотографии обнаженных женщин. Это грозило длительным тюремным сроком. Иначе его было не достать. Все обвинения в его сторону о разврате и порнографии разбивались в судах об отсутствие состава преступления.

Эрнштайн была арестована в марте 1974 года. Ей было предъявлено обвинение в транспортировке кокаина из Майами в Чикаго. Она все отрицала. Тогда ей предложили посотрудничать с прокуратурой – замять дело, но сдать своего босса. Девушка отказалась и получила срок пятнадцать лет.

Адвокаты Хефа немедленно подали апелляцию. Пресса же, в свою очередь, мгновенно подхватила скандал, и первые полосы газет вышли с сообщением о том, что Хью Хефнер оказался в ужасном положении и теперь дело не в развратных картинках!

Также журналисты не преминули вспомнить и о смерти в 1973 году от передозировки одной из «банниз», Эдриен Поллак, работавшей в клубе Playboy. Подчеркивалось, что Хеф тогда отбивался от нападок и обвинений и утверждал, что даже не был с ней знаком. Тогда на себя удар взяла Бобби.

Старший сын Хью – Купер Хефнер в 2013 году

Сейчас же, когда следователи не давали ей покоя и казалось, что вся эта история никогда не кончится, выбор между предательством и верностью для нее был однозначный – она подошла к решению вопроса кардинально.

Прожив несколько лет в особняке Playboy Mansion, ночью 20 декабря 1975 года, Бобби под выдуманным именем Роберта Хиллман сняла номер в отеле Maryland неподалеку от особняка Хефнера.

На листке бумаги тридцатичетырехлетняя женщина написала одно предложение: «Это просто одна из тех ужасно нудных предсмертных записок» – и приняла все таблетки, которые были у нее с собой. Вскоре после ее смерти выяснилось, что она действительно не имела к наркоторговле никакого отношения.

Хью с танцовщицами знаменитого парижского кабаре Crazy horse, 2010 г

Хеф был убит горем. На следующий день после того, как нашли ее тело, он созвал пресс­конференцию, на которой обвинил прокурора США в убийстве. Ответ ему был дан через прессу: газеты вышли со статьями о том, что, ну вот теперь, после таких серьезных нападок, конец эры Playboy близок. Но тогда никто не предполагал, насколько живучим окажется ее создатель.

Ради Бобби и созданного ими он должен был продолжать. И продолжил успешнее. Посвятив все свое время бизнесу, он совсем забросил личную жизнь. И наладить ее смог лишь в 1989 году, решив создать семью с «Плеймейт 1989 года» Кимберли Конрад.

С бывшей женой Кимберли Конрад, 1990 г

– После того что я пережил – в бизнесе и в личной жизни, я все еще верил, что на этот раз у меня получится, – Хью и Кристал смотрели на знаменитую фотографию обнаженной Ким, которая стояла в рамке на столике (двадцать лет их фактической супружеской жизни большая версия этого снимка висела над столом в гостиной). – У нас родились Марстон и Купер.

– Ты ее любил?

Хью выдержал паузу.

– Я­то… да… Но, признаюсь тебе, до сих пор не уверен, было ли это чувство взаимным. Вернее, мне так хотелось в это верить, что я мог не замечать обмана. И в итоге оказалось, что я его и не заметил, – он ухмыльнулся. – Ты же знаешь…

Он взял Кристал за руку и заглянул жене в глаза.

– И я очень этого боялся с тобой. Очень. Когда ты решила все отменить тогда. Прямо перед свадьбой в 2011 году.

– Тебе нечего было бояться. Это я испугалась… Я ведь была очарована тобой с первой встречи.

Узнав об измене второй жены, остававшийся верным ей все это время Хеф пустился во все тяжкие. Вначале Хью жил одновременно с тремя девушками – актрисой Бренди Родерик и двумя близняшками из Чикаго Сэнди и Мэнди Бентли. Потом Бренди предложили перспективную роль в сериале «Пляжный патруль», и ей пришлось покинуть этот странный, но почему­-то успешно функционировавший гарем.

И Хеф решил, что свято место не должно пустовать, и заполнил его сразу пятью девушками­плеймейт своего журнала. Благо далеко не нужно было ходить. Они постоянно находились в его особняке, и выбор был более чем богатый. А ситуация, в которой все девушки не только знали друг о друге, но и периодически оказывались в одной постели, придерживаясь при этом строго гетеросексуальных отношений, в которой, кроме Хью, никаких других мужчин не должно было быть, считалась совершенно естественной.

Со второй женой Кимберли и сыновьями, 1994 год

Однако три года спустя Хью все-­таки решил остепениться. И число семь сократилось до уверенной тройки: Холли Мэдисон, Бриджет Марквардт и Кендра Уилкинсон. Первая всегда считалась его «главной» девушкой. Подружкой номер один. На второе место он поставил красавицу Бриджет, Кендра, самая юная из них, завершала прекрасное трио.

Все принимали эти правила игры – иначе было нельзя. И Хеф бы, возможно, бесконечно продолжал эту математическую чехарду по сложению и вычитанию девушек из своей жизни и постели, если бы не знакомство с Кристал Харрис.

Кристал Харрис

Он впервые увидел ее у себя в особняке на вечеринке ко Дню всех святых в 2008 году. Но тогда никакой искры между ними не пробежало. Тогда Хефу действительно стало интересно. Он выяснил, что двадцатидвухлетняя Кристал Харрис – британка, модель и дипломированный психолог, что в детстве она вместе с двумя сестрами, мамой­артисткой и отцом­музыкантом переехала в Калифорнию. И что – как странно! – о Playboy она никогда даже не мечтала. А так как Хью привык воплощать свои и чужие мечты в реальность, как раз в этом он не мог отказать красавице.

Он предложил ей съемку для журнала… через год, то есть в декабре 2009­го. Да, конкуренция была серьезная, и Хеф не сделал для Кристал исключений. Однако этот принцип касался только бизнеса – все три любовницы были повержены, потому что восьмидесятитрехлетний Хефнер потерял голову. И первым подарком любимой стал очаровательный щенок кавалер кинг чарльз спаниель по кличке Чарли.

Свадьба Хью Хефнера и Кристал

Вот он, кстати, как раз проснулся – ленивое, очень дружелюбное создание мигом запрыгнуло на руки Кристал.

– Час дня, Чарли! Сколько можно спать?

Собака облизала ей руки и полезла целоваться.

– Эй, прекрати. Это моя жена, – вмешался Хеф. – Посмотрим вечером «Касабланку»?

Кристал засмеялась и встала с дивана.

– Хеф, а какой точно раз мы ее будем пересматривать, уточни? Пойдем прогуляемся все вместе? – она взяла Чарли на поводок.

Солнце палило нещадно. Хеф глубоко вдохнул горячий воздух и посмотрел на открывшийся перед ними вид. Он живет в этом особняке уже сорок пять лет и чувствует, что может прожить еще столько же. Потому что здесь всегда ждет что­то новое, стоит лишь выйти за порог. У него есть собственный лес, где можно гулять часами. Можно общаться с животными, которые свободно разгуливают по территории. Павлинов, журавлей и даже обезьян Хеф привез сюда специально, а вот дикие кошки прибились сами – никто не знает, каким образом они здесь оказались. Но Чарли, да и его хозяева, с почти ставшими ручными соседями чрезвычайно дружны.

Кристал и Хеф в Хэллоуин в 2015 году

– Ты знаешь, Крис, когда я здесь прогуливаюсь, все время вспоминаю детство. Это такое странное ощущение. Чувствую свою сопричастность к какому­то чуду. Это вызывает настоящий трепет. И то, что ты рядом, позволяет мне ощущать себя еще очень молодым, – он улыбнулся и взял ее за руку. – В этом секрет моей молодости – окружить себя девушками помоложе!

– Девушками? Какими еще девушками? – Кристал строго взглянула на Хефа.

– Ой, я сказал «девушками»? Прости. Никаких больше девушек. Только ты, – он засмеялся и погладил ее ладонь, но внезапно совершенно серьезным тоном спросил: – Ты тогда ушла из­за этого? Из­за боязни не быть единственной? Я подумал, что это конец, когда проснулся, а тебя нет. Ты просто собрала вещи и уехала. А главное, вернула мне Чарли…

Собака посмотрела на хозяина.

– Да, очаровашка, мама тебя решила вернуть. Но это же подарок. Как можно возвращать подарок?

Кристал слушала и молчала. Она не знала, как точнее выразить словами то, что тогда на самом деле произошло.

– Хеф, это одна из причин. Ощущение, когда тебе постоянно готовят замену, не самое приятное, знаешь ли. А вторая… Я не была уверена, что смогу дать тебе ту любовь, которой ты заслуживаешь, что моя любовь – именно то, что тебе нужно, – Кристал заметно нервничала, а пес все рвался с поводка куда­то в чащу.

– Вот сейчас я это окончательно понял, – Хеф остановился. – А я ведь именно это всегда и искал. Во всем, что делал в жизни. Во всей сексуальной революции, которую я, так сложилось, произвел. Я не хотел быть миллионером и даже не хотел быть женатым мужчиной. Все, чего я хотел, – любить и быть любимым. Больше ничего. И судьба мне послала идеальный подарок, пусть и в конце жизни. А ты знаешь, как я люблю фильмы с хеппи­эндом!

Хью с Кристал и сыном Марстоном

Впервые опубликовано в журнале “Караван историй”, февраль 2017