Оля Полякова: жизнь без кокошника. Что скрывается за маской Суперблондинки?

А примерно в четырнадцать с половиной лет я поступила в музыкальное училище на дирижерско-­хоровое отделение. У меня был голос, я хорошо пела и интонировала, так что меня тут же взяли на единственное отделение, где был вокал. Вступительные экзамены я сдала самостоятельно, очень ответственно к ним готовилась и даже сама себе нашла репетиторов. Мама с отцом в это время были в Москве, а когда вернулись домой и я их обрадовала новостью о своем поступлении, пришли в ужас. Родные мечтали о другом будущем для своего ребенка. Мама вообще заявила, что меня ждет десятый­-одиннадцатый класс, а потом я поступлю в мединститут. Как это так, девочка, у которой в семье врачи и дипломаты, решила поступить в какое­-то музучилище? Понятно, что во всех интеллигентных семьях дети учатся музыке в школьные годы, но никто не связывает с ней свое будущее. Так думали и мои родители.

Мама вообще плохо себе представляла, что за профессия ждет выпускницу дирижерско-­хорового отделения. Поэтому она пошла в училище, полная решимости забрать мои документы. Но директор ее отговорил, рассказал, что я была первой в списке поступивших по числу набранных баллов. Так и началась моя музыкальная жизнь.

В студенческие времена я начала работать. Ох, видели бы вы, как я тогда выглядела. На все тридцать! Толстенные стрелки, губы ярко­красные, мушка над губой… Когда я с такой боевой раскраской шла фотографироваться на паспорт, мама кричала вслед: «Хотя бы мушку убери с лица, будешь жалеть!» Я гордо отвечала: «Ты ничего не понимаешь, я красивая!» Вот такой красоткой я и вышла на фото: волосы модного цвета «баклажан», плотный тональный крем, мамин бирюзовый костюм и ее же колье. В итоге я этот паспорт через год «потеряла»: на фотографию смотреть было стыдно.

В юности я изводила тонны косметики, без макияжа казалась себе уродиной.  носила мини, ботфорты выше колен, кожаное пальто, прическу в стиле «роковой женщины»

В пятнадцать лет по вечерам я пела в ресторанах, а утром работала в церковном хоре. В юности я изводила тонны косметики, потому что без макияжа казалась себе уродиной. Я носила юбку мини, сапоги­-ботфорты выше колен, кожаное пальто, прическу в стиле «роковой женщины», с локонами вдоль щек.

В ресторанах, по вечерам, все это выглядело органично. А вот когда я пришла в таком виде наниматься в церковный хор, меня, естественно, не приняли. Я очень расстроилась, ведь там платили пять гривен за одну попевку! Все дирижерско-­хоровое отделение так подрабатывало. Девчонки подсказали, что нужно смыть косметику. На следующий день утром я переоделась и пришла в церковь без макияжа. Меня даже не узнали и, конечно, взяли!

Так что в целом я зарабатывала больше, чем моя мама­-врач. И вообще, петь в ресторанах мне страх как нравилось, потому что это было не просто выступление, но и посиделки после с музыкантами. Да что там, меня все джазмены города знали! По пятницам мы ходили на джазовые «сейшены». И если училище – это была какая­-то рафинированная музыкальная жизнь, то здесь она оказалась самой настоящей.

Конечно, мне хотелось большего. Так что после Винницкого училища имени Леонтовича я поступила в Киевский институт культуры. Брат мамы, мой дядя, давно жил в столице и как-­то познакомил меня с Ириной Ковальской, которая стала моим первым продюсером. Она была директором KM Studio, фирмы, которая специализировалась совсем не на музыке, а на телепродакшене. Дядина компания строила им офис, и по каким­-то своим взаимозачетам они решили, что Ирина снимет мне клип. Я начала работать в этой студии, мы сделали несколько видео, записали первый альбом – в него вошел даже шлягер, по которому меня начали узнавать. Приглашали выступать на корпоративах и прочих мероприятиях.

Мы ездили по всей Украине, и Ирина платила мне за концерт пятнадцать долларов. Гонорар был слишком маленький, мне постоянно не хватало денег, я все время думала, как же мне подработать. В итоге параллельно начала работать еще – создала свое небольшое ивент-­агентство. И провела свой первый День города в Хмельницком с ребятами из моего же балета: мы пригласили всех топовых на то время украинских звезд. После мы организовывали праздники по всей Винницкой области и не только – так я начала зарабатывать настоящие деньги и купила свою первую машину – «пежо­307». Я стала независимой, как мне казалось, крутой девицей.

В это время я уже ушла из института культуры и поступила в консерваторию имени Чайковского. Мне захотелось серьезной музыки, было жалко четырех лет своего классического образования. Пошла на вокальное отделение. Так что в общей сложности только своему музыкальному образованию я посвятила девятнадцать лет.