Оля Полякова: жизнь без кокошника. Что скрывается за маской Суперблондинки?

Давайте вернемся в прошлое – в те годы, когда Маша была маленькой. Чем закончилось ваше сотрудничество с Ревзиным?

Когда Маше было года три, я записала песню с группой «Чай вдвоем» – она, кстати, неплохо «стрельнула» в России. Но в целом мне был не интересен образ серьезной лирической певицы с грустными глазами, несмотря на то что я действительно классная лирическая певица, с большим вокальным диапазоном. Для такого амплуа я была слишком молодая. Невозможно петь лирические песни, не пережив личной драмы, разочарований… Артист должен созреть для лирического материала, накопить внутри определенный душевный и эмоциональный багаж.

Я Придумала Суперблондинку, безбашенную дурочку, которая привлекает именно комедийностью, эпатажем и провокационностью образа

А я в жизни приколистка, артист разговорного жанра. Меня считают душой любой компании, я хорошо рассказываю анекдоты, травлю байки. И так было всегда, с самого детства. Маме даже было неловко иногда, поскольку я постоянно старалась всех рассмешить. На уроках препиралась с учителем, весь класс ржал, а меня выгоняли в коридор…

Так вот, в какой­то момент своей карьеры я решила «облегчить образ». Придумала Суперблондинку, безбашенную дурочку, которая привлекает именно комедийностью, эпатажем и провокационностью образа. И это дало свои плоды: я «зашла в телевизор», стала популярным телеперсонажем, меня приглашали в ток­ и реалити­шоу. Я записала альбом «Суперблондинка», но большого успеха он мне, как певице, не принес. Получилась подмена понятий: все знали, кто такая Оля Полякова-Суперблондинка, но никто не понимал, чем конкретно она занимается.

Зато в талант­шоу моя карьера стремительно развивалась. Я выиграла проект «Народная звезда» на канале «Украина» и приняла участие в шоу «Зірка плюс зірка» в паре с Жориком Делиевым. Мы шли к победе, все это видели. Но я была уже основательно беременна вторым ребенком. А с Жориком у нас сложились довольно непростые отношения.

Дело в том, что любой конкурс или проект, в котором я участвую, я должна непременно выиграть. Такой уж у меня характер: болезненно переношу неудачи. И когда я иду к победе, то не жалею ни себя, ни окружающих – пру напролом. А другие артисты на такие проекты приходят получать фан, удовольствие. И Жорик, естественно, тоже. А я капала ему на мозги, требовала репетировать с утра до ночи.

В какой-­то момент он сказал: «Оля, я не хочу репетировать!» Мы поссорились, я рыдала, истерила. Представьте: беременная баба, со своими гормонами, кричит на Делиева, как безумная. Он пытался отмахнуться: «На сцене все сделаем». Я кричала: «Ты сумасшедший, у нас же финал!» В итоге я довела себя до того, что у меня подскочило давление и была угроза срыва беременности, я попала в больницу. Но даже там просила врачей: «Быстренько сделайте мне капельницу, и я побегу».

Врачи сказали мужу: «Если она сейчас уедет, мы ни за что не ручаемся. Может начаться кровотечение прямо на сцене. Нужно расставить приоритеты». Вадик сел рядом и говорит: «Оля, ты взрослая женщина, у тебя второй ребенок. Ты можешь как­то одуматься?»

И тут зазвонил телефон. Это была продюсер шоу, которая сказала: «Никто тебя ждать не будет, уже четыре утра. Выбирай, что для тебя важнее». Меня так возмутила эта фраза! Я как будто очнулась и спросила себя: что я делаю, разве может быть что­то важнее, чем ребенок? Я произнесла в трубку: «Не ждите меня», отключила телефон и больше туда не приехала.

Алисе пришлось пережить много приключений еще в материнской утробе…

Да, это правда, я свою Алиску просто вымучила. Ужасно боялась, что меня забудут, если я хотя бы на девять месяцев уйду со сцены. Ведь такое уже случалось раньше. Когда моя карьера «провисла» и я на три года ушла из шоу­бизнеса (между рождением Маши и Алисы), публика забыла обо мне совершенно, как будто меня и не было никогда. Поэтому, вернувшись, я истерически боялась потерять хотя бы день, не говоря уже о месяце. И будучи на девятом месяце беременности, снималась в реалити­шоу, вела концерты, провела восьмичасовой марафон в Ялте в День города – все восемь часов на ногах.