Людмила Монастырская: “Настоящая любовь приходит не ко всем”

Наверное, вы чувствовали себя в ловушке? Двое детей с разницей в год – это всегда тяжело, а тут еще карьера, которая от вас отдалялась, как уплывающий за горизонт корабль…

Да, было неимоверно тяжело. Мои родители, мягко говоря, не пришли в безудержный восторг от нашего решения пожениться, считали, что для замужества слишком рано и что семья, дети и непростой Сашин характер не позволят мне полноценно развиваться в профессии.

Жили мы у Сашиных родителей. За время учебы я привыкла к свободе, ведь в общежитии каждый сам себе режиссер. А тут – семья со своим укладом. Хорошая семья, интеллигентная. Но от них, немолодых уже людей, мы не могли ждать особой помощи с детьми. Вдвоем как-то справлялись. Времена тогда для всех были непростые. Иногда считали деньги на метро, на хлеб.

Саша после учебы был солистом оперной студии консерватории и получал около пятидесяти гривен в месяц. А я стала штатной солисткой Национальной оперы еще в студенчестве, в 1998 году. Это действительно любопытная история.

На седьмом месяце беременности я приняла участие в конкурсе имени Лысенко и получила Гран-при. Если честно, участвовать не хотела, но рассчитывала на какую-нибудь премию, хотя бы на приз зрительских симпатий. Мы с Сашей оба пошли на конкурс и, чтобы заплатить необходимый взнос за участие, взяли кредит в банке – сто двадцать долларов, по шестьдесят на каждого.

В итоге я дошла до финала. И когда назвали фамилию победительницы – мою фамилию! – я чуть сознание не потеряла. Мало того что я победила, так еще и премия! Это была астрономическая по тем временам сумма – пять тысяч долларов. Из них я заплатила налог тысячу сто, на руки получила три девятьсот – целое состояние. Мы купили все необходимое для ребенка: коляску, ванночку, памперсы, одежду… Деньги разошлись довольно быстро.

Читайте также: Почему Лорен Бэколл назвали последней легендой Голливуда

После победы в конкурсе меня пригласили в Национальную оперу солисткой первой категории. Это большой шаг для студентки.

Правда, за почти три года работы на сцену так и не вышла. Училась, проходила прослушивания, но меня не утверждали. Руководство театра считало, что я не в форме для целого спектакля, не потяну. Ведь отпеть три часа – это серьезное физическое напряжение. Голос должен быть в идеальном состоянии. А тут я после первых родов сразу забеременела.

Кстати, моей второй беременности никто не заметил: я носила свободный кардиган, так что потом все были поражены появлением ребенка. Художественный руководитель Дмитрий Гнатюк сказал мне: «У нас або співачка, або мама». В итоге контракт не продлили.

А консерваторию-то вы окончили?

Да, за полгода до этого, в 2000-м, а не в 1998 году, как должна была изначально. До сих пор помню, как Саша заступился за меня на экзамене.

Я спела не так, как хотелось бы мне и моему педагогу Диане Петриненко, потому что была измождена родами и кормлением, еще не восстановилась. Евгения Семеновна Мирошниченко, присутствовавшая на экзамене, раскритиковала меня. А Саша встал и более чем резко осадил ее.

Мне стало ужасно неловко, что муж так неуважительно разговаривал с музыкальным светилом, народной артисткой. Но Саше было все равно: он готов был отстаивать меня как жену, певицу и маму своих детей перед кем угодно. И таких моментов было много.

Саша в интервью как-то сказал, что второго такого сопрано, как я, не знает. Я ему очень благодарна за поддержку и за то, что всегда справедлив в своих оценках, невзирая на личные отношения. Хотя жить с ним было нелегко. Он ведь упрямец не только тогда, когда меня защищал.

Саше было все равно: он готов был отстаивать меня как жену, певицу и маму своих детей перед кем угодно

Помню, как-то раз вышел на сцену и спел свою партию по-итальянски, тогда как остальные исполнители пели по-украински. Одно время это было модно – переводить либретто с итальянского на украинский. Кажется, это была «Травиата», он исполнял партию Альфредо. Представьте: артист без предупреждения начинает петь по-итальянски. И ведь никто его не остановит – не прерывать же спектакль…

В 2006 году наши отношения сильно разладились, мне было невмоготу оставаться рядом с мужем, в квартире его родителей. А поскольку зарплата солистки Киевского детского музыкального театра не позволяла снимать жилье, я решила вернуться домой. И вместе с детьми отправилась в Черкассы.

В Черкасском драматическом театре все были в шоке: как это я уехала из Киева? Но моя карьера на самом деле совершила серьезный виток: благодаря множеству сольных концертов в драмтеатре и филармонии я раскрепостилась, стала лучше чувствовать сцену. В марте 2007-го я приехала в столицу с отчетным концертом Черкасской области, пела с камерным оркестром. Теперь уже киевские коллеги недоумевали: какие Черкассы, что я там делаю? Большинство не знало о моей семейной истории.