Вообще, сниматься в «Коли ми вдома» – это раздолье для актера, для наших невероятных идей и находок. В первых двух сезонах как мы только ни изощрялись – и жанры меняли от буффонады до триллера, и примеряли безумные костюмы. Но в третьем будет сделан больший акцент на характере моей героини, на ее настоящих человеческих проявлениях и эмоциях. Мне самой было любопытно отслеживать, как Настя меняется. Надеюсь, осенью, со стартом сезона, это заметят и зрители.

Когда Кирилла нет в кадре, мне сложнее. Но как только мы вместе, сразу возникают и юмор, и уже знакомые всем интонации моей героини

То, как я себя чувствую перед съемками в «Коли ми вдома», для меня очень важно. Ведь мой инструмент – это я сама. Есть люди более легкие, более растворенные в пространстве что ли, которые достаточно свободно переключаются. Им проще. В моем случае – сложнее. Если нахожусь в подав­ленном состоянии, то, конечно, пытаюсь из него выйти, но я не умею себя обманывать. Мне мало просто сказать себе, что все нормально. Ведь я же знаю, что это не так! И пока это состояние не трансформируется во что-то хорошее, оно никуда не исчезает само по себе.

Поэтому настроение, конечно, может затронуть и роль: Настя рискует стать где-то чуть более вредной, чем обычно, более «наэлектризованной». Но это бывает крайне редко. Я быстро включаюсь в рабочий процесс. Более того, роль может меня исцелить.

Я понимаю, почему говорят, что искусство лечит. Ведь я начинаю жить в другой, придуманной до мелочей гармоничной реальности. Она так забавна, беззаботна и весела, что, погрузившись в нее, я невольно начинаю улыбаться и постепенно забываю о том, что беспокоило. Новая реальность вытесняет старую.

Екатерина Кистень «Коли ми вдома»
Екатерина Кистень с коллегами по «Коли ми вдома», 2016 г.

ОТ ПЕЧАЛИ ДО РАДОСТИ

Говорят, что комедийные актеры зачастую печальные люди в жизни. Есть даже такой образ – «грустный клоун». Наверное, во мне это как-то отзывается. Но, конечно, не априори. Это не всегда я. То, чем я занимаюсь в театре, отличается от того, чем, как мне кажется, наполнено это словосочетание. «Грустный клоун» – это про маску актерскую, когда артист как бы натягивает улыбку, встряхиваетсяи выходит к публике. Но за кулисами, в жизни, он действительно очень унылый человек. Я же не привношу искусственной игры в свои роли.

В Новом драматическом театре на Печерске принцип работы заключается в том, чтобы делать все, исходя из настоящего момента, сиюминутно. И эмоций выдавать ровно столько, сколько есть сейчас. Мы просто не совершаем никакого дополнительного эмоционального скачка. Мне кажется, именно поэтому у меня нет этого перехода из грустного состояния в веселое.

Екатерина Кистень

И даже если я меланхолична перед спектаклем, могу это состояние перетянуть в роль. Это не значит, что я сыграю более минорно или нудно. Просто я буду сегодня немного другой. Благодаря этому я даже смогу услышать в том, что я играю много лет, какие-то совершенно новые ноты. И это не собьет ни партнеров на сцене, ни зрителей в зале. Им не будет дискомфортно. Поэтому спектакли не похожи один на другой. Мы всегда стараемся экспериментировать, быть в тонусе.

ДЕТСТВО – В ДУШЕ

Я себя ощущаю скорее ребенком. Возможно, это связано с тем, что актер – очень зависимая профессия, он полностью доверяет режиссеру – открыт, непосредственен, восприимчив. С режиссером вы все начинаете с чистого листа. И в этом есть что-то из детства – наивность и беззащитность. Вера в предлагаемые обстоятельства, которые есть вымысел. Неуемная фантазия – тоже. Именно так этот мир воспринимает ребенок.

Меня часто зовут в комедии, а еще на роли каких-нибудь стерв, авантюристок и разлучниц. Они не смешные, но яркие

На сколько лет я себя чувствую? Этот возраст никогда не соответствует биологическому. Может быть, лет на двадцать. А иногда – и того меньше. Особенно когда дурачусь, балуюсь. А бывает, вдруг как расплачусь! Даже люди со стороны говорят: как дитя малое.

Когда я делала ремонт, была одна ситуация. У меня удивительные сине-зеленые двери на кухню, которые я сама покрывала патиной. И вот я прихожу после спектак­ля домой, оставив там на целый день мастера, чтобы он закончил работу, и вижу, что он прикрутил досочки патиной внутрь. Давно я так не плакала! И обидно было не из-за материального ущерба, а из-за того, что я так надеялась: вот только это еще осталось закончить – и все, можно въезжать в квартиру и жить… Я пошла зализывать раны к маме, у нее в гостях был и брат, и они наблюдали, как я рыдала. Как ребенок, навзрыд.

Екатерина Кистень
На набережной Батуми, Грузия, 2013 г.

А еще есть что-то детское в моем открытом отношении к миру. Я верю в сказку и всегда жду чуда! Но одновременно я и достаточно рациональный человек. Живу по принципу «здесь и сейчас». Мне важно то, что есть, я не мечтаю об эфемерном, не ставлю перед собой фантастических целей.

Мне важно ощущать почву под ногами. И если она есть, я могу смело мечтать, экспериментировать. Еслиже почва зыбкая, я совершенно растворяюсь в этом тумане… Может быть, это связано с тем, что я никогда ни на кого не рассчитываю – что кто-то поможет, подтолкнет. Я надеюсь лишь на себя.