Рэйф Файнс: враг Гарри Поттера и шеф Джеймса Бонда

Когда уже все шестеро слушали в очередной раз родительский рассказ, то все так же сидели, разинув рты, потому что все в нем было сказочным, хотя и не содержало ни слова выдумки.

До появления Рэйфа его мама Джини успела издать вторую книгу, но после находила время лишь на живопись, посвящая остальное детям, которые рождались один за другим. Несмотря на то что мать была подвержена частым сменам настроения, это не сказывалось на ее отношении к сыновьям и дочкам.

Она была интеллигентна, терпелива и поддерживала интересы детей, будучи уверенной, что каждый должен заниматься тем, чем ему хочется. И даже больше – стать одержимым своим делом. Именно мама зажгла в Рэйфе огонь любви к искусству и творчеству.

Всей семьей они играли в шарады, что уже требовало от него определенного умения притворяться и импровизировать. Рэйф хорошо и много рисовал, а под настроение любил печь с сестрами пирожки с повидлом. Но сильнее всего его увлекал игрушечный театр, который ему подарили на день рождения.

Это была очень яркая копия викторианского театра, к которому можно было купить буклеты пьес «Золушка» и «Остров сокровищ», затем вырезать декорации и фигурки актеров, установить их на рельсы и управлять, стоя за сценой. Мальчик быстро стал одержим созданием спектаклей и их демонстрацией для публики.

Публикой должны были быть братья и сестры, и если они отлынивали, Рэйф по-настоящему приходил в ярость. За эти вспышки гнева сестры дали ему кличку Темный, хотя большую часть времени более улыбчивого мальчика сложно было найти. Улыбчивого доброго мальчика, который все чаще хотел быть один.

То, как в его жизни появился Шекспир, он помнит в деталях. Джини надела на старшего сына пиджак «для парадных выходов», и он с родителями отправился в кинотеатр, чтобы посмотреть фильм «Генрих V» 1944 года, который снял и в котором сыграл Лоуренс Оливье. Но Рэйфу было лишь пять – ему понравилось, но он ничего не понял.

Лишь когда ему было восемь, мама пересказала ему своими словами «Гамлета», и сын забросал ее вопросами. Ей на помощь пришла виниловая пластинка, где Оливье читал «Гамлета». Слушая ее, Рэйф сидел на софе в их гостиной не двигаясь. Он был настолько заворожен голосом, который лился через динамики, настолько загипнотизирован ритмом и силой слова.

Мальчик не понимал всего, и мама терпеливо объясняла ему, о чем идет речь. Тогда он даже не предполагал, что может и сам стать актером, но ему почему-то очень захотелось прочитать пьесу вслух. Возможно, даже скопировать манеру Лоуренса.

С тех пор литература вошла в его жизнь наравне с латынью, историей и французским, но в математике и спорте он был явно не силен. Денег в семье было мало, хотя Марк и освоил к фермерству еще и профессию фотографа. Поэтому мама учила детей дома сама, когда в 1973-м они перебрались в Ирландию.

Одиннадцатилетний Рэйф взял моду доводить до инфаркта Джини своими шуточками. Плавая, он мог притвориться, что тонет, а как-то раз прибежал на работу к их соседу и сообщил, что его жена меняла лампочку в люстре, но что-то пошло не так и теперь она свисает с потолка… Сосед был в ярости, Джини пила успокоительные.

Несмотря на любовь к Шекспиру и театру, в восемнадцать лет Рэйф неожиданно для родителей решил стать художником, поступив в Лондонский колледж искусств и дизайна Челси. И даже успел проучиться там полгода.

Но в один чудесный день его преподаватель принес на занятие репродукцию картины Диего Веласкеса «Менины» – с девочкой, карликами и собакой – предложив студентам сделать свой вариант знаменитой работы. Для Рэйфа это стало моментом истины: он впервые увидел, что фигуры на картине были расположены, словно актеры на театральной сцене!

Поэтому нарисовал каждую из них в отдельности, вырезал, сделал двухмерными… Не хватало только викторианского театра, рельсов и братьев с сестрами в качестве публики. Вначале он импульсивно решил стать сценографом, но, вглядевшись в фигурки, понял, что хочет быть одной из них. На сцене. И желательно играть при этом обожаемого Шекспира.

– Я хотел бы быть актером, – прибежав из колледжа, сказал он маме, но она даже не удивилась, будто бы давно ждала от сына этого заявления.

– А ты помнишь, сынок, как года два назад мы шли с тобой домой после школьного спектакля «Бесплодные хлопоты любви», в котором ты играл, и я тебе сказала, что, если ты хочешь, ты можешь стать актером? – спросила тогда Джини. – Я знаю, у тебя получится: поступай в театральный, ищи сцену, где будешь играть.