Лайза Миннелли: жизнь как кабаре

Уговорить ее отправиться на гастроли оставалось делом техники. И вскоре концерты Джуди Гарленд прошли в самых престижных залах Америки, Европы, Японии и Австралии. Падающая звезда снова засияла на небосклоне. Все складывалось так хорошо, что Джуди забыла о своих демонах. Но зависимость от таблеток и алкоголя вернулась. Лекарства она прятала в пачках от сигарет, а бутылки – в корзине для белья. И Сидни приходилось обыскивать весь дом.

Однажды Джуди надела коротенький белый пеньюар, в котором казалась юной и трогательной, и, загадочно улыбнувшись мужу, отправилась в ванную. А вскоре вышла оттуда и, вытянув руки, сказала: «Посмотри, дорогой, что я сделала». Сидни взглянул – и похолодел: запястья жены обагрились кровью…

Видит бог, он рвался ее спасать. Но у него были свои демоны – любовь к алкоголю и непреодолимая страсть к игре. В периоды жуткого невезения эти демоны шептали: «Возьми деньги у жены, ты столько для нее сделал!» И он брал, брал… Узнавая об этом, Джуди закатывала скандалы. В итоге они без конца то разъезжались, то снова мирились.

 

View this post on Instagram

 

A post shared by Liza Minnelli (@officiallizaminnelli)

Когда Люфт уходил, Джуди тут же ныряла в свои дурманы – и старшей в доме становилась Лайза. Она делала покупки, присматривала за маленькими братом и сестрой, отвечала на письма поклонников матери и ухаживала за ней самой. Неудивительно, что к тринадцати годам Лайза уже сама нуждалась в помощи психолога. Ведь мать твердила «я покончу с собой» чаще, чем «Отче наш», и не раз сдерживала слово.

Впервые Лайза это увидела еще в десять лет. Она читала Лорне и Джою комикс, когда в комнату вошла мать. Произнеся детям монолог о разбитой жизни, Джуди бросилась в ванную и заперлась. Лайза стала стучать в дверь: «Мамочка, открой!» Но та не отвечала. А когда прибежавший на крик Сидни взломал дверь, не поверил глазам: Джуди рассматривала себя в зеркале! Выйдя из ванной, она как ни в чем не бывало стала рассказывать старшей дочери о жестокости своей матери и мужьях, испортивших ей жизнь.

– Кстати, называй Сидни папой Сидом, в целом он неплохой, – сказала она и удалилась пропустить стаканчик…

И все же Лайза обожала мать. Когда Джуди заболела гепатитом, со слезами молилась о ее выздоровлении. После больницы Джуди уговорила мужа переехать в Лондон, пообещав, что будет там выступать. Сид согласился, потому что сильно поиздержался и понял: если жена снова не начнет давать концерты, они увязнут в долгах.

И вот там, в Лондоне, случилось чудо: Джуди перестала глотать таблетки, стала доброй и начала вместе с семьей ходить в рестораны, театры, на прогулки. Ее везде окружали толпы поклонников.

…Воспоминания о прошлом заставляли страдать – и доставляли удовольствие. Лайза взяла следующую фотографию. О боже, какая она тут смешная – стоит на фоне ночного бара и изображает взрослую. И подпись: «1960 год, Нью-Йорк». Она тогда поступила в Высшую школу театрального искусства, но, поскольку мать не интересовалась ее успехами, начала изучать… ночную жизнь Манхэттена.

Зная о беспечности бывшей жены, Винсенте Миннелли позвонил Джуди.

– Тебе не кажется, что четырнадцатилетней девочке опасно жить без родительского присмотра?

– Так присматривай! А я за дочь спокойна, – отрезала Джуди, понятия не имея, чем та занимается.

А когда на каникулах Лайза решила поработать в летнем театре за шестьдесят долларов в месяц, только фыркнула: «Так мало?»

– Но я там буду не примой, а девочкой на побегушках, – уточнила Лайза.

– Ну да, – опомнилась Джуди и вдруг добавила: – А знаешь, играй, шали, развлекайся. У меня не было детства, так пусть хоть у тебя оно будет.

Услышав такое от матери, Лайза подумала: а может, все ужасы позади? Мама дала потрясающий концерт в Карнеги-холле, его записали на пластинку, и она получила две премии «Грэмми». А ведь после гепатита врачи пророчили Джуди конец карьеры. Это и впрямь была полоса удач. В тот же год Гарленд снялась в фильме Стэнли Крамера «Нюрнбергский процесс» и получила вторую номинацию на «Оскар».

Как-то она вернулась домой в радостном возбуждении и сообщила детям:

– Мы переезжаем в Голливуд!

– Четырнадцатая школа за десять лет! – притворно вздохнула Лайза, мечтавшая бросить учебу и уйти в шоу-бизнес.

С мечтой не вышло, зато на новом месте у нее завязался первый роман.

В свои двадцать Том Купер считал Лайзу умной и глубокой девушкой. Они полгода пели друг другу песни, а сексом не занялись ни разу! Хотя, не прерви отец их отношений, как знать… Но Винсенте решил отправить дочь подальше от сумасбродной мамочки, и Лайза оказалась в Париже, точнее, в школе при Сорбонне.

Французский она учила с удовольствием. Но остальные предметы быстро наскучили. Ей хотелось брать уроки пения, танца, актерского мастерства, а не зубрить все подряд. И, не выдержав даже семестра, она вернулась в Америку.

Получив телеграмму о прилете дочери, Джуди сразу поняла, в чем дело. Она всегда говорила, что Лайза решила пойти в шоу-бизнес, еще сидя у нее в животе. И сказать ей сейчас, чтобы возвращалась в Сорбонну, язык не поворачивался…

– Мамочка! – закричала ужасно соскучившаяся Лайза, выйдя из самолета, и бросилась к матери.

Но не успела добежать, как Джуди выпалила:

– Может, и правда, твой путь – шоу-бизнес?

 

View this post on Instagram

 

A post shared by Liza Minnelli (@officiallizaminnelli)

Они обнялись, расплакались и долго стояли так. Но Джуди Гарленд недаром славилась сменой настроения. Вот и после мелодраматичной сцены в аэропорту вскоре заявила дочери:

– Что ж, если ты бредишь сценой – вперед! Но от меня не жди ни копейки!