Кристиану Бейлу – 48 лет: тайная жизнь многоликого артиста

Кристиан Бейл — однин из самых талантливых и скромных актеров Голливуда. Сегодня, 30 января, ему исполнилось 48 лет, а сниматься в хорошем кино он начал еще с 9-ти!

“Караван историй” рассказывает о человеке невероятной силы воли и способности к превоплощению. От Юм-Юма, героя сказки Астрид Линдгрен “Мио, мой Мио” в старом советско-шведском фильме, до культового Бэтмена и американского психопата – все ему дается легко. Но каков Кристиан Бейл в реальной жизни?

---

Он зажигает в трейлере свет и, присаживаясь за столик, смотрит в зеркало на свое круглое лицо с высветленными бровями и небритостью на щеках, на немного отросшие волосы на голове. Кажется, лицо еще округлилось за сутки   или это утренняя припухлость? Он сегодня спал совсем мало.

Пытаясь не разбудить Сиби, он с Джо перебрался в детскую и моментально уснул рядом с трехлетним сыном. На полу. Мужчина не умещался в детской кровати и полгода назад, а с восемнадцатью килограммами лишнего веса – тем более. Утром, не обнаружив мужа в спальне, Сиби застала идиллическую картину: Кристиан спал полусидя, прислонившись спиной к кровати, а Джо сполз вниз и устроился на его большом мягком животе.

– Я что, уснул? – реагируя на шорох, мужчина открывает глаза, переводя взгляд на сына, который мирно посапывает, и легко проводит рукой по его русым волосам. – И мой маленький спит. Который час?

– Семь. Эм уже собирается, – Сиби берет Джо на руки и выносит из комнаты.

Кристиан разминает мышцы и поглаживает себя по животу: вот еще один плюс, когда нужно сильно поправиться для роли, – его сыну есть где прикорнуть. Теплая натуральная подушка.

Потом, когда мальчик подрастет, актер расскажет ему, зачем он во второй раз в жизни набрал вес – для роли сорок шестого вице­президента США Дика Чейни в фильме «Суфлер». Не только для внешнего сходства с политиком, но и для себя: чем больше персонаж отличается от Кристиана Бейла, тем легче ему играть.

– Утречко! – выйдя за дверь, он оказывается в объятиях Эм. – Мама сказала, вы с Джо сегодня спали на полу. Это новая актерская техника перед съемочным днем?

– Я – на полу, малыш – на животе, – уточняет Кристиан, целуя дочь в макушку.

Она закатывает глаза, глядя на живот.

– Я позавтракала. Ты будешь есть дома или на съемках?

– Буду есть и дома, и на съемках. Мне же нужно поддерживать вес, – он улыбается.

– О боже, – нервно выдыхая, она закрывает за ним дверь в ванную.

– Не волнуйся, я быстро. Успеем. Пятнадцать минут, и поедем, – доносится сквозь плеск воды его голос.

Каждое утро перед съемками «Суфлера», которые проходят в октябре 2017-­го в Лос­Анджелесе, он отвозит Эммилайн в школу. И ежедневно она расспрашивает его о съемках, но не для того, чтобы узнать, кого он играет. Эм не видела ни одного фильма с папой и не особо интересуется его карьерой.

– Съемок на байке сегодня нет? – начинает «допрос» дочь, когда они усаживаются в его старый любимый пикап; ему столько же лет, сколько и ей, – двенадцать.

– Как я могу? Ты ведь не разрешаешь. Да и он же вице­-президент…

– Знаю, но мало ли. Вдруг он экстремал, как и ты.

Она знает, что говорит. Его левая рука теперь наполовину металлическая: пластина в запястье и двадцать пять титановых скоб в районе ключицы. Все это – результат аварии, в которую Кристиан попал пять лет назад на мотоцикле. И это еще дочь не упоминает оторванного в предыдущей аварии и чудом пришитого обратно пальца.

– Сколько, ты говорил, еще будут идти съемки?

– А что?

– Посмотри, у тебя же уже грудь!

– Думаешь, нужен бюстгальтер? – Кристиан уже смеется.

– Ну, папа… – тянет она. – Просто… Я буду рада, когда ты вернешься к себе прежнему. И мы сможем дурачиться, как раньше. Скакать на батуте. Ой, и поедем на каякинг?

– Думаешь, я не скучаю по этому? Но съемки до декабря, Эм…

– Как долго! Но пока ты не можешь скакать, прошу, не мучай меня спектаклями.

– Почему? – он паркуется возле школы.

– Ты так играешь… Как тебе еще деньги за такое платят? – без иронии произносит она.

– До Дарта Вейдера мне далеко, конечно… – Бейл улыбается, зная о ее влюбленности в этого персонажа. – И я, знаешь, задаюсь вопросом: как меня еще куда­то зовут сниматься.

– А посмотришь сегодня со мной «Звездные войны»? – она заметно оживляется.

– Все что угодно!

– Люблю тебя. Даже с животом, – она обнимает его.

– Точно?

– Точно­-точно!

Ему бы так хотелось, чтобы она говорила ему, что любит его и что он лучший папа в мире, чаще… Хорошо, что он давно осознал, что не может требовать от нее любви, и просто всегда старался быть рядом, ужасно боялся стать одним из тех пропадающих на съемках отцов­-актеров, которые видят ребенка только на фото.

Получая «Золотой глобус» за лучшую мужскую роль второго плана в «Бойце» в 2011 году, он сказал, что эта награда принадлежит его прекрасной дочери, как и «Оскар», выигранный впоследствии. Поэтому они теперь занимают дома те места, которые выбрала она.

…Разглядывая себя в зеркале – полное тело в худи и широких штанах на резинке, – он понимает, что не шутил, сказав Эм, что удивляется, что кто-­то его еще зовет сниматься: сегодня его диалог с собой по дороге на площадку не отличался от вчерашнего и даже десятилетней давности. «Я не тот, кто им нужен. Крис, ты не сможешь. Только не ты. Кого ты пытаешь одурачить? Не смеши людей…», – говорил он себе, но тут же отвечал: «Не вздумай сдаться. Преодолевай страх».

Когда режиссер Адам Маккей предложил ему роль Чейни, Кристиан отказался. И повторил это трижды. Потом дважды предложил список «настоящих актеров, а не аматоров, как он», подчеркнув, что его «легко заменить другим артистом».

Адам знал, это не кокетство. Так было и с его предыдущим фильмом «Игра на понижение», сенсацией «Оскара» 2015 года. Тогда, в итоге согласившись, но все еще надеясь, что фильм никто не увидит, Бейл получил свои третьи номинации на «Оскар», «Золотой глобус» и премию BAFTA, в очередной раз поразившись, как он, мальчик из Уэльса, оказался в одной компании с такими талантливыми и образованными людьми. Как ему это удалось? Ведь он попал в детстве в профессию случайно, когда увидел свою старшую сестру Луизу на сцене «Уэст­-Энда» и решил, что ничего сложного в актерской игре нет и он тоже так сможет.

Сыграв первую роль в рекламе в 1982-­м, через два года, в десять, Кристиан дебютировал в спектакле с Роуэном Аткинсоном, а в начале 1986­го снялся в американско-­­австрийском телефильме «Анастасия: тайна Анны» в роли царевича Алексея.

Когда Владимир Грамматиков был утвержден шведскими продюсерами режиссером экранизации сказки Астрид Линдгрен «Мио, мой Мио», на главные роли – Мио и его друга Бенке (Юм-­Юма) – понадобились ребята с актерским опытом. Прилетев в Лондон в феврале 1986-­го, Грамматиков отсмотрел сто шестьдесят претендентов, из которых отобрал восемнадцать.

Британцы Ник Пиккард и Кристиан Бейл пришли на пробы последними. Им нужно было, меняясь ролями, разыграть две сценки: мальчик просит друга выгулять его собаку, но ее сбивает машина, и об этом нужно сообщить владельцу, а затем в одиночку показать, как ребенок умоляет мать не уходить из семьи, не бросать его с отцом…

Кристиан играл лучше, эмоциональнее, но типажно больше подошел на роль Юм-­Юма, сына садовника. Отснявшись в апреле в Швеции, Бейл вместе с отцом прилетел в Украину (страну Желанную снимали в Крыму), и, хотя авария на ЧАЭС вынудила группу прервать съемки, в июле они продолжились.

Через год тринадцатилетний Кристиан уже играл главную роль в «Империи солнца» у Спилберга, получив ее среди четырех тысяч претендентов и проснувшись знаменитым на весь мир. Критики были едины во мнении: этот британский ребенок – самородок и гений.

Было ли все это случайностью, как его первый опыт в рекламе, театре? Или ему просто повезло? Кристиан об этом не думал. Его занимало одно: когда он играет, то не может этого делать вполсилы. Он должен отдаваться полностью, быть максимально непохожим на себя и быть одержимым процессом. Как его кумир Джими Хендрикс.

В десять лет он увидел выступление Хендрикса по телевидению. Тогда Бейлу показалось – а быть может, так оно и было, – что у музыканта с пальцев капала кровь. С таким усердием он играл, пребывая в экстазе от музыки и не обращая внимания на окружающих.

Ошарашенный, Кристиан размышлял, что же так сильно его шокировало. И понял: Хендрикс делал все в угоду творчеству, игнорируя свою боль. И это стало отправной точкой для него: если он и будет играть в кино, то должен делать это только так и хотя бы чуточку приблизиться к такому уровню самопожертвования. В том числе поправиться или похудеть на двадцать и больше килограммов…

…В тот вечер Сиби застала его за просмотром фильма Кристофера Нолана «Престиж» с ним и Хью Джекманом в главных ролях. Он держал в руках пульт, морщился, глядя на себя на экране, и бормотал что­то под нос.

– Ты сыграл гениально, – произнесла она, стоя у него за спиной, и он быстро переключил канал.

– Я не смотрел! Честно! – затараторил он. – Просто щелкал, а там это…

– Я верю, верю, – Сиби рассмеялась. – Пойдем ужинать, фокусник.

Вслед за хозяином на кухню отправились их собаки Моджо и Рамон и три кошки – Мириам, Молли и Лилли, которые так же, как и Кристиан, «не смотрели» последние минут двадцать фильма «Престиж».

– А знаешь? Адам меня уговорил. На роль Дика Чейни, – в конце ужина сознался он жене.

Сиби посмотрела на него, встала из-­за стола и открыла шкафчик.

– Сколько нужно килограммов и на когда? – спросила она, доставая муку.

– Где-­то пятнадцать… Пять месяцев, съемки в сентябре.

– Пятнадцать? Уверен? – она улыбнулась. – Или ближе к двадцати?

– Зачем тебе мука, любимая? – теперь улыбался он.

– Я буду печь пироги. Для тебя. Ну и для детей, когда они вдоволь нагостятся у моих добрых сербских родителей. Я же правильно поняла задачу?

– Не знаю, как бы я пережил эти семнадцать лет, если бы не ты, – серьезно сказал он. – И я вот подумал… Может, сходить к диетологу? Может, что-­то посоветует?

– Неужели? Впервые в жизни ты решил, что, возможно, кто-­то знает лучше тебя, как правильно набирать вес. Сходи, но пирог я все равно испеку.

– Согласись, это заманчиво, – хитро произнес Кристиан. – С вице-­президентом ты еще не жила.

– Но со сколькими в твоем лице я уже жила! И никаких угрызений совести, заметь. Опять-­таки буду выглядеть стройнее, – заявила бывшая модель Сиби Блажич и уверенно поставила на стол большую миску для теста.

На самом деле режиссеры не просили его ни худеть для фильма «Машинист» в 2003­-м, ни придавать себе изможденный, неузнаваемый вид для роли боксера, ставшего наркоманом, в «Бойце» шесть лет спустя, ни поправляться для «Аферы по­американски». Но Ирвинг в «Афере», очаровательный и нелепый мошенник, приклеивающий на лысину волосы, романтик, влюбленный в героиню Эми Адамс, имел реальный прототип, и Бейл хотел быть на него похожим.

Тогда он пообещал жене, что это будет в последний раз, когда он экспериментирует с весом. Впрочем, он ей это обещал и ранее.

В первый раз, когда для роли человека, который не спит уже год, в триллере «Машинист», он, съедая по яблоку в день и запивая его стаканом виски под сигарету («гениальный» метод сбросить вес, придуманный Бейлом), похудел на двадцать семь килограммов, превратившись буквально в кожу и кости.

Сиби испытывала чувство вины, что каждый вечер полноценно ужинает… Он же был изможден так, что еле поднимался по лестнице, в перерывах между съемками находился в прострации, уставившись в стену, но потом играл роль как ни в чем ни бывало.

Мог прочесть книгу за десять часов ночью в режиме нон­-стоп, потому что у него не было энергии спать, а когда смыкал глаза, то на два часа. Утром он обнаруживал жену с зеркальцем у его губ: она проверяла, дышит ли он.

– Я жив, – тихо произносил он, – не бойся.

– Если это причинит твоему здоровью или жизни вред, – говорила она, – я сама тебя убью.

Когда режиссер сообщил, что деньги на их фильм временно закончились и съемки останавливаются на месяц, Бейл не сдерживал слез. Он уже не выдерживал такого режима, хотя голодание давалось ему, возможно, легче, чем другим: шестнадцать лет он был вегетарианцем.

Фильм в итоге был снят за пять месяцев, и в последний день Сиби привезла на площадку разнообразную закуску, в том числе тапас с оливками, которые Кристиан ненавидел. В слезах он ел их и думал о глупости, которую совершил, и о том, что подобные эксперименты хороши, когда живешь один, когда нет ответственности.

Спустя два года родилась Эм, а он еще раз пообещал жене так не рисковать. Он должен жить для нее и дочери, обеспечивать их. А для этого ему желательно быть живым и работать, несмотря на то что с детства его одолевало чувство одновременной ненависти и любви к профессии и не было ни дня, чтобы он не планировал все бросить.

Ему же самому ничего и не было нужно. К деньгам он равнодушен. Никогда не считал себя звездой. В юности наотрез отказался делать стандартную голливудскую улыбку. Всегда сдержанно относился к интервью, считая, что они разрушают образы, который он создает в кино. И просто улыбался, когда кто-­то, встретив его на улице, восклицал: «Ой, вы так похожи на этого артиста! Который Бэтмен! Кристиан Бейл!»

…Он выкладывает из сумки на гримерный столик контейнер с пирогами, замечая, что в трейлере для него уже приготовили пакет с завтраком; достает кипу бумаг с законами США и сценарий с пометками, телефон, кредитные карточки, скрепленные резинкой, наушники и распечатки с судоку вкупе с незаконченными вчера кроссвордами.

На съемках фильма «Бэтмен: начало» в 2004-­м, чтобы скоротать время между сценами, он запасался ими, но не помнит, разгадал ли хоть один целиком, потому что периодически отвлекался на разговоры и шутки с коллегами. При этом мечтая о другом – за семь месяцев съемок написать сценарий, или книгу, или картину. То есть сделать что­-то такое, что придало бы смысл тому времени, которое он проводит на этой, он иногда так думает, бесполезной для человечества работе.

Он пытается читать законы, но буквы плывут перед глазами… Да и взрывы хохота Адама на улице не дают ему уснуть. Актер с любопытством выглядывает наружу, чего старается не делать перед съемкой: все знают, что ему нужно в это время побыть одному.

– А что это вы тут делаете? – спрашивает он у Адама и Стива Карелла, играющего Дональда Рамсфелда.

– Стараемся выманить тебя, делая вид, как нам смешно! – произносит режиссер, поправляя круглые очки.

– Главное, чтобы ты не хохотал на съемке, – Кристиан показывает пальцем на Адама. – Я не сдержусь, вместо Чейни в кадре будет Бейл, и тебе же дубль переснимать придется.

Он угощает их домашним яблочным пирогом, игнорируя реплику Карелла, что ему­-то как раз поправляться не нужно, и пересказывает мудреные шутки, которые утром услышал от дочки. А Маккей, уплетая второй кусок, вспоминает, как вчера Эми Адамс, играющая жену Чейни, не выходя из роли между дублями, спорила с ним о Джордже Буше­-младшем. Но когда, подкрепившись, он начинает обсуждать со Стивом политику серьезно, Кристиан ретируется. Общение – это прекрасно, но ему на самом деле нужно подготовиться.

– Не смогу поддержать беседу, господа. Мне сложно сказать что-­то умное.

– Крис, да прекрати же ты кокетничать!

– Уже прекратил, – отвечает он с улыбкой и скрывается в трейлере.

В данном случае он действительно кокетничает: Бейл легко мог поддержать любую беседу даже в детстве, даже со взрослыми, потому что сам рано повзрослел. Родители не оставили ему другого выбора…

Когда ему исполнилось два, семья перебралась из Хаверфордвеста в Уэльсе в английский Суррей, потом – в Дорсет, а затем пожила в доме представителей Свидетелей Иеговы и даже в Португалии. Но не жажда путешествий двигала ими, а угрозы судебных приставов, которые преследовали его отца, человека, профессии которого в детстве для Кристиана были загадкой.

То Дэвид работал на ферме, то пилотом, то торговал джинсами. Поэтому иногда семье с тремя детьми (у Криса есть две старшие сестры) приходилось съезжать за два часа, но отец быстро находил новый дом. Он был предан семье, но в то же время был лукавым авантюристом, которого звала дорога. В нем была тайна, и это восхищало мальчика. Его мама Дженни работала в цирке. Кристиан же увлекался то балетом, то игрой на гитаре, то регби, то воздушной гимнасткой, но, когда начал играть в кино, все это отошло на второй план.

Эми Ирвинг, которая снималась в телефильме «Анастасия: тайна Анны», была замужем за Стивеном Спилбергом и посоветовала мужу рассмотреть кандидатуру Кристиана на роль в «Империи солнца» – так сильно Бейл впечатлил ее. Пройдя предварительные пробы, он с отцом прилетел в Лос­Анджелес для финального вердикта.

Ожидая Спилберга в игровой комнате в его офисе, Бейл коротал время за видеоприставкой, но мигом включился в работу, стоило Стивену появиться. Режиссер был поражен не только эмоциональной игрой ребенка, но и четким пониманием сложной роли Джейми Грэма, британского девятилетнего школьника из богатой семьи, разделенного с родителями, который несколько лет в начале Второй мировой войны проводит в японском лагере для интернированных лиц.

Последующие съемки в Шанхае в марте 1987­-го, встреча и взаимная влюбленность в Дрю Бэрримор, крестницу режиссера, премьера фильма на Рождество в США, а потом в Лондоне – в присутствии королевы Елизаветы II, куда Кристиан пришел в белом смокинге и с красным галстуком-­бабочкой… Все это казалось Бейлу сказочным приключением. И даже приз, созданный специально для него американскими кинокритиками, казалось, достался кому­-то другому, а не ему.

С одной стороны, были приятны похвала и телеинтервью, хотя и было немного странно, что все говорят только о нем и его невероятном таланте. С другой — от этого все сильнее хотелось сбежать. Он просто планировал в удовольствие сыграть в этом кино. И, может быть, еще в одном. И все. Затем вернуться в школу, кататься на велосипеде в лесу, дурачиться с друзьями (которые теперь почему­-то завидовали, а одноклассницы были влюблены в него) и в итоге стать мотогонщиком.

15 марта 1988 года, за день до премьеры драмы во Франции, Кристиан, как и несколько месяцев до этого, давал интервью прессе, сидя в парижском отеле.

– Итак. Громкий успех у Спилберга. Что бы ты хотел делать дальше? – спросила улыбчивая тележурналистка.

Отвечая на этот вопрос сотни раз, Бейл знал ответ: сняться еще в каком-­то фильме. Но сейчас онемел: его внезапно начало мутить от ужаса и страха.

– Извините, мне нужно… – он вскочил с места и в слезах вылетел из гостиничного номера.

Мальчик бежал по ступенькам вниз, мечтая как можно скорее оказаться на улице и вдохнуть свежий воздух, а потом раствориться в нем.

Он несся по улице, пока не нырнул в темную подворотню, где его никто не мог видеть. Сердце колотилось, и слезы текли потоком. Что произошло? Даже когда он один ночью шел через черный лес, ему не было так страшно. И он не сбегал.

Впервые он пошел туда в восемь, и это вошло в привычку. Предоставленный самому себе, Кристиан выходил из дому около полуночи, шел к чаще, где не был раньше, и заходил вглубь, не разрешая себе оглядываться, какими бы жуткими ни были шорохи, не разрешая бежать обратно, как бы ни было страшно. Он всегда преодолевал страх.

В той подворотне он снова победил страх – помогло гнетущее чувство ответственности. В тринадцать лет он ведь стал кормильцем семьи: мать ушла из цирка, а отец назначил себя менеджером юного гения. «Если ты не вернешься в отель к журналистам, тебя больше не пригласят сниматься, а значит, у нас не будет денег. Кто тогда прокормит семью?» – слышал он в голове голос отца, возвращаясь обратно. На следующий день Кристиан придумал способ справляться с подступающим приступом паники: он брал апельсин, лежащий в корзинке с фруктами, и быстро протыкал его насквозь ручкой или карандашом.

Вернувшись в Британию, он полгода не работал, отыскивая любые предлоги, чтобы отказаться от роли, зная, что после снова окажется в центре внимания. Но отец внезапно заболел, деньги понадобились уже срочно. И хотя родители не произносили этого вслух, Кристиан знал: если он снова откажется – хочет он работать или нет, нравится ему роль или нет, – семью ждет катастрофа. Деньги за «Империю солнца» закончились… И он снялся в оскароносном «Генрихе V». Какой вред был в детстве нанесен его психике, Бейл понял, лишь повзрослев.

Поддался уговорам отца, был загипнотизирован его мантрой, в которую ни секунды не верил, что он, Кристиан, – лучший актер в мире. Дэвид перевез сына в Голливуд в 1991 году. Теперь мальчик был его авантюрным проектом: отец занялся финансами, а Бейл снялся в 1992‑м в главной роли в мюзикле «Продавцы новостей», показав себя отличным танцором и певцом, а позже – в музыкальном фильме «Дети свинга», вновь повстречавшись со Спилбергом в Праге, где тот снимал «Список Шиндлера».

Вайнона Райдер, утвержденная на роль Джо Марч в экранизации «Маленьких женщин» 1994 года, выбрала Бейла из сотни претендентов на роль влюбленного в нее Теодора «Лори» Лоренса. Она уже была звездой и имела право голоса. Эта работа стала не только важным этапом в карьере актера, но и подарила ему преданного друга – Вайнону, которая позже кардинально изменит его судьбу.

Тогда, поработав на площадке с ней и Сьюзан Сарандон, Кристиан понял, что хотел бы учиться актерскому мастерству. Он­то играл с детства абсолютно инстинктивно. Втайне от отца парень поступил в три самые престижные лондонские драматические школы. Когда Дэвид узнал, был в бешенстве.

– Почему не посоветовался? Это неправильный карьерный шаг! Пока ты будешь учиться, твое место в Голливуде займет более умный!

Кристиан впервые видел отца, которым всегда восхищался, в таком состоянии.

– Что же делать? – неуверенно спросил он.

– Тебе – ничего. Я решу вопрос, а ты отправляйся на кастинги.

За четыре следующие года – до 1998-­го – Кристиан, каждый день сожалея, что не пошел учиться, снялся в шести картинах, и его жизнь незаметно превратилась в рутину: дом – работа, работа – дом. При этом любовь и ненависть к профессии никуда не делись: в один день он обожал каждую секунду, проведенную на съемках, в другой – испытывал отвращение. Когда Бейл не работал, то жил затворником на верхнем этаже их с отцом дома, слушая музыку и читая книги. Каким чудом тогда Вайноне удалось уговорить его прийти к ней на вечеринку, он до сих пор не понимает.

– Это самый серьезный и грустный мужчина в мире. Мой друг Кристиан Бейл, – представила она его своей новой ассистентке. – А это Сандра.

Упорхнув к гостям, она оставила его с брюнеткой невероятной красоты.

– Все зовут меня Сиби, – произнесла та.

– Расскажи мне о себе все! – сам опешив от своей просьбы, сказал Кристиан.

– Я сербка, но родилась в Чикаго, работаю ассистенткой Вайноны…

– Ассистенткой? – Бейл был шокирован. – Давно? Почему я тебя раньше не видел?

Проведя с ней вечер, он узнал все: ее большая дружная семья живет в Беверли-­Хиллз, когда-­то она была моделью и визажистом, она на четыре года старше его и смотрела много фильмов с ним, она помогает «Гринпису», как и он, и обожает детей.

Никогда даже не задумываясь о браке (скандалы в семье и развод родителей были весомыми причинами), Кристиан впервые ощутил, что эта девушка могла бы стать для него недостающей частицей пазла, которую он искал.

Она не пыталась быть сексуальной, но была привлекательнее всех за счет жгучей уверенности в себе. Он почувствовал, что она даже сильнее его и ничего не боится.

Когда в разговоре, который закончился только к утру, она согласилась, что детям нельзя заниматься актерской профессией, потому что они не осознают прессинга взрослой индустрии, Бейл принял решение. В двадцать четыре года ему пора стать хозяином своей жизни и изменить судьбу.

Для начала ему нужна была значимая роль. Он знал, как сыграть Патрика Бэйтмена, банкира и серийного убийцу в триллере­сатире «Американский психопат», чувствовал, что роль станет прорывом для него. Еще сильнее его подстегивало то, что отец был категорически против.

К счастью, в 1998‑м роль Кристиан получил и отправился в тренажерный зал создавать фигуру греческого бога для персонажа, умирая при этом со скуки на тренировках.

Когда через полгода он узнал, что Патрика, вероятно, сыграет Леонардо Ди Каприо, его это не остановило: «Я буду сниматься в этом кино», – убеждал он себя, не понимая, почему все смотрят на него с сочувствием. Когда через пару месяцев Леонардо отказался от роли ради фильма «Пляж», продюсеры озадачились вопросом: «А что с тем одержимым парнем, который готовился к роли полгода назад?»

Выяснилось, что Кристиан все это время продолжал готовиться, отказываясь от других ролей. Узнав, что на замену Ди Каприо продюсеры рассматривают еще и Юэна Макгрегора, он позвонил ему и попросил: «Отступись. Я сделаю лучше». Он впервые в жизни чего­-то захотел по-­настоящему. Сам захотел. И лучше не стоять у него на пути.

Параллельно он занялся покупкой дома для себя и Сиби в Санта­-Монике (согласившись на роль Христа, чтобы была возможность выкупить жилье). И уволил отца, узнав, что тот подворовывал из его кармана. И за день до 26-­летия, 29 января 2000 года, в Лас­-Вегасе стал мужем Сандры «Сиби» Блажич.

За «Американского психопата» Бейл получил первый миллион, восхищение его самоотдачей в Голливуде и статус одного из самых сексуальный актеров мира. Впрочем, это не уберегло его от ошибок: пять следующих фильмов прошли незамеченными.

Он был в депрессии, сидя полтора года без работы и в буквальном смысле глядя в одну точку на стене. Из оцепенения его вывел сценарий «Машиниста». Это был актерский вызов, которого он ждал.

После съемок в этом триллере ему позвонил режиссер Кристофер Нолан.

– Ты сейчас как? Отжаться можешь?

– Я сейчас отвечу, подожди, – произнес Бейл и попробовал поднять свое тело, с ребрами, просвечивающими через кожу, на руках от пола.

– Полное фиаско, Кристофер. А о чем речь? Вес и тело не проблема.

Речь шла о Бэтмене, и Кристиан настоял на встрече с Ноланом в Лондоне в октябре 2003-­го.

– Выглядишь ужасно, – признался режиссер, наблюдая, как актер в кафе уплетает самый плотный из возможных завтраков. – Я попробую убедить продюсеров, что это должен быть ты. Но ты за полгода наберешь вес? Станешь большим, чтобы эффектно смотреться в костюме Бэтмена? Драться?

– Легко! – Кристиан быстро пережевывал омлет. – Дело в другом. Ты ведь понимаешь, что это не роль моей мечты. Я к супергероям равнодушен. И играть Бэтмена таким, каким его снимали до этого, не буду, потому что это нелепо. Мужчина, переодевающийся в летучую мышь, – это не боевик. Это абсурд и комедия. Я бы играл Бэтмена как альтер эго Брюса Уэйна, как монстра, живущего в нем, полного ярости, злости, мести.

– Именно! Поэтому мне и нужен ты! В тебе есть это! Экстрим, самоконтроль, агрессия, но и очарование Уэйна.

После встречи Нолан пошел убеждать продюсеров, которые хотели пробовать и других актеров, а Кристиан – набирать вес, на первых порах поднимаясь с пола лишь при помощи тренера, который держал его за футболку. Через пять месяцев режиссер на костюмных пробах обалдел от увиденного: Бейл воспринял задачу стать большим буквально. Килограмм пять из сорока пяти набранных были лишними. Бейлу предстояло переработать их в мышцы.

– Как все прошло? – спросила Сиби, когда он вернулся домой после проб.

– Не знаю… Я вышел в костюме Бэтмена и, хотя мы этого не обсуждали с Ноланом, стал говорить другим голосом. Все замерли. Кристофер просто уставился на меня, а потом сказал: «Спасибо, что заехал».

– Покажи, что именно ты делал? – попросила она, и он показал.

– Ты провалил пробы, не так ли? Крис, ну почему ты всегда все делаешь по-­своему?

– Потому что это идиотизм, если он, как летучая мышь, говорит человеческим голосом! – Кристиан разозлился. – Надевая костюм, парень слетает с катушек. И голос не может быть тем же!

Его запал прервал звонок. «Нолан! Сейчас узнаем!»

– Знаешь? Я был шокирован, но мне понравилось, – сказал тот и назначил съемку на март 2004-­го, которая чуть не оказалась под угрозой срыва: в декабре от рака мозга умер отец Бейла, и, хотя он простил его, нормально поговорить они не успели.

Заглушив личные переживая, актер приехал на площадку, чтобы учить бои за полчаса, драться без дублеров, демонстрировать невероятную выдержку и дисциплину и создать в итоге уникального супергероя.

На следующий день после премьеры фильма, в июне 2005­-го, Кристиан и Сиби с двухмесячной Эм на руках, отправились в овощной магазинчик, где к актеру подошел мальчик лет пяти, секунду помешкал, а потом обнял его. Актер был так тронут этим, что обнял его в ответ. «Ты мой герой», – подняв на Кристиана глаза, произнес ребенок, не выпуская его из объятий. В ту минуту Бейл окончательно отринул сомнения в том, что справился с ролью.

Фильм собрал в прокате 374 миллиона долларов, и Кристиана с тех пор никогда не пробовали на роли, уже точно зная, на что он способен. Он вошел в сотню самых сексуальных звезд в истории кино по версии журнала Empire и до выхода второго фильма о Бэтмене – «Темный рыцарь» – в 2008-­м, успех которого был еще более оглушительным (больше миллиарда долларов), мог себе позволить сниматься как в картинах в стиле инди, так и в блокбастерах.

За день до премьеры второго фильма в Лондоне Кристиан договорился о семейном ужине с мамой и сестрой Шэрон, пригласив их на премьеру. В последнее время они виделись нечасто, поддерживая связь по телефону и электронной почте. Но в четыре вечера, за час до встречи, ему позвонила из Лос­-Анджелеса расстроенная Сиби и рассказала, что только что говорила с его матерью по телефону, и все шло хорошо, пока та не стала кричать, обвиняя во всех смертных грехах ее, Кристиана и даже их маленькую дочь. Сиби, конечно, не промолчала и защитила свою семью.

– В общем, она бросила трубку. Я не поняла такого отношения, Крис. Мне было неприятно, но я перезвонила ей и извинилась.

– За что ты извинилась? – сухо спросил Бейл.

– Ну, может, я перегнула палку…

– Она попросила прощения или нет?

Его мать не извинилась. Кристиан сидел в гостиничном номере и пытался успокоить свое колотящееся сердце. Если он придет на ужин в таком состоянии, на взводе…

– Мама, я знаю про разговор с Сандрой. Послушай меня внимательно, – появившись в ресторане отеля на четыре часа позже, он старался говорить как можно спокойнее. – Никогда. Запомни. Никогда не смей так разговаривать с моей женой. Это ясно? Второе: никогда не смей бросать трубку, разговаривая с ней. Это хамство. Я этого терпеть не намерен и сделаю все, чтобы защитить мою жену и дочь, дороже которых для меня никого нет! От всех! Ты не исключение! – последние слова он прокричал.

Мать молчала. Он дал распоряжение записать расходы на его счет и, не прощаясь, ушел.

На премьеру Шэрон и Дженни не остались, зато по дороге домой отправились в полицию, где обвинили Кристиана в нападках и словесных оскорблениях. 21 июля ему разрешили посетить премьеру «Темного рыцаря», а утром 22­-го он сам явился в участок. Через четыре часа, не обнаружив состава преступления, его отпустили.

Кристиан прервал общение с матерью и сестрой, не желая иметь с ними ничего общего. Позже их пыталась помирить его бабушка Эдна, но Бейл был непреклонен.

Черная полоса в его жизни на этом закончилась: спустя два года он получит «Оскар» за роль в «Бойце», а еще через год в последний раз наденет костюм Бэтмена в картине «Темный рыцарь: возрождение легенды», отправившись на съемки вместе с Сиби (его смелая жена решила попробовать себя в качестве каскадера и вела одну из полицейских машин, преследовавших его героя).

После съемок они привезли домой шлем Бэтмена, который Эм теперь показывает друзьям, упрашивая папу сказать им несколько фраз «тем самым голосом». Сам же Кристиан, случайно встретив в Лос­Анджелесе Бена Аффлека, символически попрощался с героем, дав коллеге добрый дружеский совет – проконтролировать, чтобы в костюме Бэтмена был зиппер, ведь на съемках приходится пить много воды.

…Его комедийный талант был раскрыт Дэвидом Оуэном Расселом в «Афере по­американски» и Адамом Маккеем в «Игре на понижение», за роль в которой Кристиан был номинирован на «Золотой глобус» как лучший комедийный актер, получив награду от кинокритиков. Остается надеяться, что предстоящая премьера фильма «Маугли», где он сыграл Багиру, найдет отклик и у его главного критика – дочери Эм. И она, наконец, посмотрит что­то с его участием…

Съемки. Кристиан усаживается на пассажирское сиденье крошечного ретроавто, и Карелл улыбается, наблюдая, как он втягивает живот.

– Смешно тебе?

– Я вообще молчу! Но я не узнаю тебя в гриме, Крис, – Стив всматривается в его лицо. – Сходство пора­зительное. Это вообще ты?

– Не я. Чейни, – отвечает Бейл. – Слушай, а ты же снимался в романтических комедиях?

– А как же!

– Мне тут предложили. Я подумал, что они выжили из ума, – Бейл смеется.

– Отказался?

– Конечно. Мне некогда. Нужно будет после этих съемок срочно худеть и сниматься в роли очень стройного водителя в фильме о Генри Форде…

– О тебе тоже когда­нибудь снимут кино, – внезапно громко в микрофон с другого конца площадки включается в беседу режиссер. – Я вас подслушиваю. У меня же не только микрофон, но и наушники, не забывайте. Десять минут – перерыв, потом – съемка, затем – ланч. Возьмем твои пироги – привет от меня Сиби! – и мои сэндвичи и уединимся часа на два. Побеседую с тобой о том, что такое актерская профессия, про самоотдачу, про одержимость… Вчера это помогло. И сейчас должно помочь.

– А что было вчера? – со смехом спрашивает Стив.

– Да орал на меня в основном. Иногда даже по­немецки. А ведь действительно помогло, – Кристиан улыбается. – Потом снимались с Эми. Один дубль – готово. Адам сказал, это прямо «Оскар­-2019»!

– И я, кстати, тогда не шутил, – серьезно добавляет режиссер.

---

Впервые опубликовано в журнале “Караван историй” (№10 2018)

Фото: Getty images

Смотрите также:

Леонардо Ди Каприо: лучшие роли и главные романы

Гэри Олдмен: пять браков, алкоголизм и cамая главная роль