Аннa Ризатдинова рассказала правду о романе с опальным олигархом Онищенко

Я обожаю гимнастику, я жила этим, по воскресеньям садилась смотреть не комедии, а фильмы о спорте, мотивируя себя на следующий день. Я жила только одним, отказавшись от всего остального, потому что папа мне сказал: «Лучше посвяти всю себя сейчас на сто процентов спорту, потом все успеешь — клубы, гуляния, развлечения». По сути, я так и сделала.

И какую профессиональную цель перед собой ставили?

Главная цель у меня всегда была одна — Олимпиада. Такое впечатление, что я готовилась к этому всю свою жизнь. Вы не представляете, насколько я этого хотела: я жила этой мечтой, загадывала желания на Новый год: «Хочу Олимпийскую медаль», в Иерусалиме у Стены плача писала, что хочу медаль. Да, я просто бредила этой медалью, но очень много сделала для того, чтобы ее получить. На сегодня я понимаю, что сделала максимум. И, наверное, поэтому Боженька меня вознаградил этой медалью.

На Олимпиаде в Лондоне в 2012 году у меня не получилось, я была десятой. А вот к следующим Олимпийским играм в Рио­-де­-Жанейро поняла: у меня есть шанс. После Лондона я решила заканчивать с гимнастикой: вроде трудилась, и тренеры меня хвалили — а желанного результата не было. Естественно, десятое место меня совершенно не устраивало. Слава Богу, тогда я не ушла из спорта — поддержали родители. Наступил переломный момент, я себя преодолела, и уже год спустя, в 2013­м, стала чемпионкой мира.

Это был нереальный скачок. И когда я поняла, что нахожусь в Топ­3, ухватилась за шанс и боялась его отпустить. Понимала: до Олимпиады еще четыре года, и каждый из них мне надо показывать не то что такой же результат, а становиться все лучше и лучше. Ведь правду говорят — взлететь на вершину легко, а удержаться сложно. И я боялась потерять рейтинг. Я работала очень много.

За четыре года, которые прошли между двумя Олимпиадами, я очень поменялась. До Лондона я была одним человеком, а после него — совершенно другим. Изменились мое мышление и мировоззрение, мой стиль в работе. Повлияли родители и Ириша Блохина: она подтолкнула меня к развитию, вдохнула в меня что­то новое, светлое, неординарное, поняла меня, услышала мой внутренний голос, помогла достать его изнутри и показать всему миру. Нам было очень комфортно — что называется, мы нашли друг друга.

Если перед Лондоном я была совсем молоденькая, вообще не понимала, куда я еду и как нужно готовиться, то перед Рио даже сама добавляла себе нагрузку, потому что полностью осознавала, что меня ждет. Олимпиада — это настоящая война, и с собой, и с соперниками. И я туда приехала в полной боевой готовности.

К самому важному старту в своей жизни я готовилась с полной ответственностью. Даже сама себе добавляла нагрузку, так что тренеры меня порой останавливали. А я боялась недоработать, не доделать. Боженька ведь видит, кто как работает, и я боялась, что кто­то из соперниц сделает больше, чем я. Я постоянно хотела переработать, чтобы мне это зачлось в самый важный мой судный день на Олимпиаде.

Подготовка началась заранее. Олимпиада была в августе, а с ноября у нас началась жесткая подготовка. У нас было две тренировки, но я еще бегала по утрам. Первая тренировка начиналась в девять, я вставала раньше, приезжала к стадиону, бежала десять кругов по морозу и только потом шла в зал. Я это делала для того, чтобы улучшить дыхание, к тому же бег — это хорошо для темпа и для мышц ног.

На диетах никогда не сидела — я выкладывалась в зале. У меня легко уходило полтора килограмма, а летом и до двух — в зале очень жарко. Я всегда любила покушать, ела нормально — мясо, рыбу, овощи, чтобы на следующий день были силы.

Подготовка к соревнованиям — всегда стрессовый момент. Нервничают тренеры и спортсмены, случаются психи, слезы, и чем ближе к ответственному старту, вроде чемпионата Европы или мира, — тем сложнее. Ни одна подготовка на моей памяти не прошла спокойно: постоянно кого­то выгоняют или кто­то, не выдержав, уходит сам. Мало того что нагрузка, еще и психологически очень сложно. У нас в стране, к сожалению, спортивная психология не развита, специалистов мало, да и средств нет, чтобы нанимать в сборную хороших психологов. Так что ты либо сам себе психолог — либо тренеры.

К Олимпиаде в Рио­-де-­Жанейро я себя готовила не только физически, но и ментально. Каждый день представляла, как мне будет страшно, сама себя заводила до стресса, чтобы прочувствовать его, научиться преодолевать этот страх. На Олимпиаду все приезжают физически идеально подготовленными, а вот психологически мало кто справляется с такими большими соревнованиями.

Поэтому я пересмотрела множество мотивирующих фильмов, как спортсмены настраиваются, прочла потрясающую книгу «Ментальный атлет», где американский спортивный психолог описывает состояние спортсмена перед большими стартами. Я горжусь собой, что со всем справилась, преодолела страх и стресс, все на свете преодолела и просто вышла и сделала. И забрала свое — заслуженную олимпийскую медаль.