![Журнал \](https://karavan.ua/wp-content/uploads/2022/07/Karavan_logo.png "Журнал \"){kind=logo}
![Журнал \](https://karavan.ua/wp-content/uploads/2022/07/Karavan_logo_white_.png "Журнал \"){kind=logo}
…Вглядевшись в лица спящих рядышком дочек, спокойный и рассудительный стоматолог Густав Грин растерянно спросил жену:
– Разве двойняшки бывают такими разными?
View this post on Instagram
– Я тоже об этом думаю без конца, – призналась Марлен Жобер. – Но если верить гадалке, что одна из наших девочек станет звездой, то тут и думать нечего. Конечно, это Джоанна.
Ева и впрямь росла тихим, кротким, впечатлительным ребенком и после экскурсии в Лувр задумалась о профессии египтолога. Да, заниматься наукой в библиотеках и безлюдных пустынях ей было бы в самый раз, шептались родители. Это ужасно, но их девочка даже не ходит к подружкам на дни рождения – стесняется других гостей, а клоунов боится. Она зубрит уроки, запоем читает, о мальчиках не думает и страдает, отвечая у школьной доски.
Джоанна была полной противоположностью – не пропускала ни одной дискотеки, бегала на свидания. Пробивная, общительная и жизнерадостная, она была готова пуститься в приключения и постоять за себя. Джой обожала щеголять нарядами, тогда как Ева могла неделями не вылезать из потрепанных джинсов.
Неудивительно, что девчонки все время ссорились, а порой и дрались. И, чтобы избавиться от единственного сходства между собой – русых волос, в пятнадцать лет решили перекраситься. Джой выбрала золотистый цвет, а Ева превратилась в брюнетку. А потом она увидела Изабель Аджани в фильме «История Адели» и сообщила родителям, что станет актрисой. Марлен долго не находила себе места. Это же ясно как божий день: актерство не для ее ранимой девочки.
View this post on Instagram
Сама Марлен дебютировала у легендарного Годара, снималась у ведущих французских режиссеров Клода Лелуша и Луи Маля, играла с Пьером Ришаром и Жан-Полем Бельмондо. Но серьезной карьеры не сделала, в сорок лет плюнула на кино и стала сочинять сказки для детей. Не вернулась, даже когда ее умоляли сыграть в фильме-бенефисе «Восемь женщин». А ведь Марлен не была такой тонкокожей, как Ева.
View this post on Instagram
Но, с другой стороны, кем может стать твоя дочь, если ее тетя, сестра папы Марика Грин, тоже актриса? А муж Марики – один из лучших кинооператоров Франции Кристиан Бергер? А что делала сама Марлен? Без конца таскала малышку на съемки, курсируя между Парижем, Лондоном и Дублином! Нет, Марлен, разумеется, брала обеих дочек, да и росли они руку об руку. Но только Ева заявила, что станет актрисой.
View this post on Instagram
В конце концов, Марлен смирилась. А вдруг лицедейство поможет дочери побороть комплексы и вынырнуть из своей скорлупки? Так в шестнадцать лет Ева Грин бросила школу и уехала в графство Кент с девизом «говорить по-английски, как англичанка». Что ж, без этого языка в большом кино делать нечего, согласились Марлен и Густав, не подозревая о тайном умысле дочери избавиться от чрезмерной родительской опеки, изменить жизнь и измениться самой.
Блестяще овладев английским, Ева вернулась в парижскую школу. Окончив ее, без малого пять лет получала актерское образование в престижных школах актерского искусства Парижа, Лондона и Нью-Йорка. А по завершении начала карьеру в парижских театрах. Но, вопреки ожиданиям Марлен, чуда не случилось: сцена пугала Еву не меньше, чем клоуны на детских праздниках. Каждый раз перед выходом на публику ее ноги подкашивались. Зато, войдя в образ, она получала море удовольствия.
При этом девушка с особой охотой бралась за роли отрицательных героинь: они помогали справляться с тревогами, стрессами, страхами и прочими ужасными эмоциями и хотя бы на время делали Еву дерзкой и бесстрашной.
Получая аплодисменты публики и цветы из рук Яна Клаасена, такого же интроверта, как и она сама, Ева смущалась и радовалась. Да, у нее, как у всех нормальных девушек, тоже есть парень, она его безумно любит, а он – ее. Почему они перестали встречаться, Ева не смогла бы объяснить даже самой себе. Наверное, ей хотелось, чтобы химия чувств никогда не превращалась в вялотекущий процесс. А оказалось, ничего вечного не бывает.
