Гримеры Люси и Дэвид, четко следуя указаниям Суджи, закончили работу над гримом лица и головы, проработав каждый миллиметр кожи. Финальный аккорд – грим­костюм, который за месяц уже стал для актера второй кожей. Около шести утра в павильоне появляется Райт и смотрит в зеркало. Затем переводит взгляд на Гэри.

– Кто этот симпатичный незнакомец? – спрашивает он как бы у всех сразу.

Все хохочут, и Гэри трясется от смеха под гримом.

– На кого я похож? На Гэри или на Уинстона? – спрашивает актер.

– Черт его знает. Ни тот, ни этот. Какой­-то другой смешной человек, которого никто не знает, – и Джо поворачивается к массовке, которая заполнила уже весь павильон. – Ребята, кто-­нибудь знает этого человека?

– Очень смешно! – хохочет Гэри и встает. – Лучше посмот­ри, как я выгляжу в полный рост.

Джо обходит его по кругу, осматривая лишние 30 кг веса и костюм премьер­-министра, и резюмирует:

– Божественно! Тебе очень идет. Ходи так теперь всегда.

В этот момент у Райта звонит телефон, громкие танцевальные биты разрывают пространство. Услышав музыку, Гэри начинает незаметно выписывать бедрами «восьмерки». Опешив, Джо быстро заканчивает разговор, сообщая: «Это твой сын приехал». И включает мелодию снова.

– О, отлично, погромче сделай, – произносит Гэри и продолжает покачивать бедрами.

– Погоди… – Джо включает видеозапись на телефоне. – Сделай так еще раз. Это же тверк, да?

– Откуда я знаю? – продолжая крутиться на месте, отвечает Олдмен. – Просто танцующий Черчилль. Давай в кино включим эту сцену?

Подойдя ближе, Галли наблюдает за отцом, сдерживая смех. Но не только он. Несколько парней и девушек из массовки, услышав музыку, смеются и тоже не могут сдержаться – пританцовывают на месте.

– Не могу тебя в этом гриме обнять, сын. Это Люси и Дэвид. Это мой сын Галли. Отличный малый. Классно выглядишь, кстати, – довольно улыбаясь, говорит Гэри.

– Доброе утро, – учтиво произносит молодой человек, одетый в стильный пиджак, с галстуком­бабочкой в горошек.

– Да, вот! – внезапно спохватываясь, произносит Райт. – Я привез тебе новую порцию сигар.

– О боже… Нет, – стонет Олдмен. – Я действительно должен это курить? У меня интоксикация.

Уверенный кивок головы режиссера не оставляет надежд: курить придется по­настоящему и много.

– И мы сделали тебе кресло.

СТАТТІ ПО ТЕМІБІЛЬШЕ ВІД АВТОРА