ПЕРВОЕ СОЛО

Мой первый сольный концерт состоялся в Хмельницком в 2015 году. Было очень страшно. Каждый раз страшно. Сперва после концертов я ощущала сильную опустошенность. Хотя в целом понятно, что если люди с тобой на одной волне, то ты получаешь энергии столько же, сколько и отдаешь, а то и больше. Но я сперва не умела получать. Только отдавала. Уходила со сцены и просто падала. В первом туре в Виннице после концерта я буквально не могла подняться. Еще и простужена была, последние песни просто прохрипела.

На Христине платье – Виталий Бирковский / Фото – Ева Токарчук, предоставлено PR службой Христины Соловий

Есть такая традиция, что после концерта нужно выйти к людям и раздать автографы. Они ждут, а я не могу. Ну никак не могу. Вот, чувствую, что если выйду, то упаду. Я так и не вышла. И потом было много грязи и критики в мою сторону, потому что я же артист. Нужно же до конца. Это жестоко! Вообще шоу­бизнес — жесток. Сразу вспоминается мама со словами «Это — болото!» Но не хочется же слышать: «А я тебе говорила», поэтому я что­то иногда ей не рассказываю до конца.

Мои основные принципы: не петь на русском, не раздеваться, не делать плохую музыку

Поэтому я хочу стать более сильной и выносливой, чтобы смочь все­-таки выйти. Даже тогда, когда не можешь. И у меня есть у кого поучиться: Святослав с этим прекрасно справляется. Но мне кажется, это момент, которому так просто не научишься. Это приходит только с опытом. Я чувствую, что каждый концерт меня чему­-то учит.

Сейчас я не считаю себя до конца артистом, потому что артист — это работа. Люди покупают билет на концерт, платят деньги и хотят получить гарантию качества. А я всегда завишу от себя. Не могу быть неискренней со своей публикой. Если у меня что­то случилось, плохо на душе, что-­то болит — не могу смеяться.

Есть несколько принципов, которыми я не готова поступиться. И мне так намного легче. Трудно, когда ты мчишься за популярностью, залами, синглами, чартами, первыми местами — и при этом не знаешь, кто ты. Ты можешь быть и тем, и этим. Ты можешь быть и такой, и этакой. Все тебя любят — и те, и другие…  Но кто ты? Я знаю, кто я. И поэтому в некотором роде мне проще от чего-­то отказываться.

Мои основные принципы: не петь на русском, не раздеваться, не делать плохую музыку, чтобы она понравилась большему количеству людей. Не заводить близкие отношения с различными сомнительными людьми.

В шоу­бизнесе люди хищные, как рыси. Очень много лицемерия. Люди в лицо говорят комплименты, а за спиной гадости. Ты каким­то образом об этом узнаешь, но тебе приходится снова иметь дело с этим человеком, потому что у вас договоренности или проекты. Как с этим быть? Очень хорошо, что у меня есть менеджмент и я могу иногда этого избежать. К тому же я очень закрытый человек, поэтому, наверное, у меня до сих пор нет нормального интервью. Мне сложно открыться.

СВЯТОСЛАВ

Именно он настоял на том, чтобы я оставалась Христиной Соловий, как записано в паспорте. А я хотела как-­то обыграть свою фамилию, хотя меня до сих пор спрашивают, не псевдоним ли это. Святослав настоял, чтобы песня «Тримай» была синглом в первом альбоме, хотя это альбом народных песен.

Помню, как он пытался меня убедить не бояться выходить на сцену, но у него ничего не получилось — я все равно страшно боялась. Особенно во время первого выступления на его проекте «Вночі» в театре им. Ивана Франко в Киеве, где в зале было много политиков и президент. Я прямо кожей чувствовала, что ко мне уже априори предвзятое отношение и от этого становилось еще страшнее. Но это классный опыт. Теперь бы я уже так сильно не тряслась.