Из-­за своей работы Фуад Малуф без конца колесил по миру, и воспитанием детей занималась жена. Она и передала им любовь к искусству, театру и литературе. Но судьбы сына и дочери сложились по-­разному. Тарек открыл в Лондоне модную пекарню и получил титул короля кексов. А Джуман со степенью бакалавра искусств окончила Брауновский университет, а затем получила степень магистра в школе искусств Тиша при Нью­-Йоркском университете.

– Ого, да я в сравнении с тобой невежда! – воскликнул Уэс. – Я не ходил в киношколу, а знания черпал из французских картин новой волны, американского кинематографа 50‑х и работ Кубрика и Скорсезе.

Глаза Джуман округлились от изумления. Она знала, что каждая работа Уэса Андерсона разложена теоретиками киноискусства по полочкам с бирками «уникальный авторский стиль», «симметрия», «шрифты», «цветовая палитра», «звездные актеры», «ироничные диалоги», что его творчество изучают в университетах, что оно служит темами диссертаций и образцом для подражания. А он, оказывается, самоучка…

– Эй, Джу, ты не закончила свой рассказ, – вернул ее к реальности Уэс.

Джуман тряхнула своей гривой, словно сбрасывая наваждение сказочника Андерсона, и продолжила. Она работала в театрах Нью-­Йорка, учредила лейбл трикотажных изделий Charlotte Corday. Карьера стремительно шла вверх. Но Джуман  поняла, что мода не обладает такой глубиной, как театр, и занялась иллюстрированием.

Director Wes Anderson poses during a photo call for Moonrise Kingdom at the 65th international film festival, in Cannes, southern France, Wednesday, May 16, 2012. (AP Photo/Joel Ryan)

– Я всегда поражалась: почему оформители книг равнодушны к одежде героев? Она же помогает раскрывать характеры людей! – обратилась она к Уэсу, который трепетно подбирал гардероб для каждого героя своих фильмов.

– Еще как помогает, – лукаво улыбнулся Андерсон. – Я вот, например, все про тебя понял, увидев твой наряд в нашу первую встречу

Режиссера на самом деле приводил в восторг образ подруги – все эти винтажные платья и броши 20-­х годов, старинные браслеты и кружевные воротники. Чтобы выглядеть одетой «из бабушкиного сундука», Джуман четыре раза в год совершает набеги на антикварные магазины и выставки винтажа.

– Я тоже о многом догадалась, заметив твою милую привычку носить вельветовый костюм, – рассмеялась Джуман. – Выходит, мы оба питаем пристрастие к прошлому.

– Не скрою, если какая-­то вещь или человек вызвали мое доверие, то остается со мной навсегда. По пустякам я не размениваюсь, – посмотрев подруге прямо в глаза, заметил Андерсон.

Джуман уловила намек и ощутила мурашки на коже. Она знала: Уэс уже много лет не изменяет столетнему шрифту Futura, используя его не только в титрах, но и во всем, что появляется в кадрах, – на вывесках зданий и рекламе на транспорте, надписях на упаковках и в заголовках газет. А некоторых актеров приглашает чуть ли не в каждый свой фильм. Он даже продолжает снимать на пленку, хотя весь мир давно перешел на цифровые камеры.

– Все, теперь твоя очередь рассказывать о себе, – сказала она. – А то я знаю лишь твое полное имя – Уэсли Мортимер Уэльс Андерсон – и то, что ты родом из Техаса.

Но то ли час откровений закончился, то ли Уэсу не хотелось вспоминать о драме своего детства, о себе он начал рассказывать лишь спустя неделю. Да и то урывками…

1998 г.

Мэлвер и Тексас Андерсон жили душа в душу. Мэлвер владел рекламной компанией, а Тексас, начинавшая карьеру археолога, после рождения первенца стала риелтором в агентстве недвижимости. Вслед за Мелом родился Уэсли, а затем Эрик. Мальчики были неразлучны – вместе играли, мастерили, рисовали. А когда папа подарил Уэльсу камеру, занялись созданием фильмов. Восьмилетний Уэсли увлекся этим особенно.

– Меня поражает, что Спилберг, Лукас и Хичкок создают шедевры, а сами остаются невидимыми, – сказал он, когда вся семья собралась за обедом. – Вот бы и мне так!

Признавшись в сокровенном, Уэсли замер в ожидании реакции папы и мамы. И тут на него обрушился страшный удар.

– Сынок, у тебя и твоих братьев получится все, – произнес отец и, отводя глаза, добавил: – Но вы должны знать: мы с мамой расстаемся…

После развода мальчики остались с мамой, но с отцом встречались часто. Уэсли по­прежнему любил родителей, но потрясение его не покидало. Чтобы заглушить боль, он начал писать пьесы и ставить их в школьном театральном кружке. Но после выпускного Уэсли удивил всех. Пока отец и мать гадали, какую профессию выберет средний сын – писателя или драматурга, тот поступил на факультет философии в Техасский университет. «Чтобы понять поступок наших родителей, надо быть философом», – с грустным юмором сказал Уэсли братьям.

Философия заинтересовала его всерьез. Но любовь к кино взяла верх. Вместо свиданий Уэсли начал бегать в библиотеку и кинотеатры – читать книги о знаменитых режиссерах и смотреть их фильмы.

Съемочная группа во главе с Уэсом Андерсоном во время работы над фильмом «Поезд на Дарджилинг. Отчаянные путешественники», 2007 г.

Первым подтверждением правильности пути стало его собственное подсознание. Однажды Уэсли увидел странный сон. В аудиторию, где шла лекция по философии, вошел Стивен Спилберг и, молча взяв студента Андерсона за руку, увел на сцену залитого огнями зала. Публика неистово зааплодировала, но Уэс испуганно озирался, пока Спилберг не подсказал: «Поклонись!»

– Вот так сон! – присвистнул Оуэн Уилсон, услышав рассказ друга. – А вдруг это подсказка из будущего?

– Теперь я верю, что ты станешь писателем, – ответил Уэс. – Фантастом!

Оуэн и впрямь видел себя писателем, тогда как Уэс твердо решил стать режиссером. А познакомились ребята на курсах драматургии. За полгода они не обмолвились и словом, зато, когда столкнулись в университете и выяснили, что у них масса общих интересов, начали часто встречаться и болтать о кино и литературе. А когда вместе сняли квартиру, беседам не стало конца.

Но радость была недолгой. Когда пришли холода, выяснилось, что одно окно в квартире не закрывается. Чтобы подстегнуть хозяина жилья, которому было плевать на мерзнущих квартирантов, друзья решились на авантюру – вынесли из дома куртку Уэса, проигрыватель Оуэна и заявили об ограблении. Подлог быстро раскрылся, и в отместку хозяин повысил плату за аренду.

Эта история вдохновила ребят на сценарий о трех техасских молодчиках, решивших промышлять грабежами, и короткометражку под названием «Бутылочная ракета». Однако новоиспеченного режиссера ждал удар: короткомет­ражка не вызвала интереса. Мэлвер Андерсон счел это несправедливостью и попросил своего друга, сценариста Кита Карсона, составить сыну протекцию. Так в январе 1993­го дебютная работа Андерсона­-младшего попала на фестиваль независимого кино «Сандэнс».