Не железная леди. Как Мерил Стрип пережила смерть первой любви и обрела семейное счастье

После Йеля Мерил удалось сразу найти работу в Нью-Йорке, в Публичном театре. Ей повезло: партнерами по сцене оказались Мэнди Патинкин и Роберт Де Ниро.
Роберт, активно снимавшийся в кино, уговорил ее пойти на пробы: «Ты ведь мечтала стать такой, как Джули Эндрюс, пора что-то делать». В это время продюсер Дино Де Лаурентис как раз начинал свой амбициозный фильм «Кинг-Конг». Де Ниро хорошо знал сына Дино и посоветовал ему Мерил, а тот привел ее к отцу.

Никогда Мерил не чувствовала себя настолько униженной и оскорбленной. Де Лаурентис не захотел даже допустить ее к пробам и взглянуть на нее в деле. Вместо этого он с раздражением высказал сыну прямо при девушке: «Зачем ты притащил эту уродину, кобылу с кривым носом?»

Разумеется, это было сказано на родном языке Де Лаурентиса, но ему и невдомек было, что Стрип неплохо знает итальянский. С трудом сдерживая гнев, она четко, с расстановкой и тоже по-итальянски ответила: «Мне жаль, что я вас разочаровала и оказалась недостаточно красивой. Но такая я есть». И пока ошарашенный и пристыженный Дино подыскивал слова, гордо удалилась.

Это уже потом, дома, зарывшись носом в одеяло, Мерил дала волю слезам, всласть наплакавшись от обиды. А отрыдав положенное, поднялась и пошла к зеркалу в ванной. Из зеркала на нее взглянула вполне привлекательная молодая девушка с хорошей фигурой, красивыми русыми волосами и приятной улыбкой. Что до носа, она еще никогда не обращала на него внимания. Никто не обращал!

«Может, у меня и кривоватый нос, но ни черта я не буду его исправлять в угоду каким-то нахалам. И вообще ничего в своей внешности править не буду. Любите меня такой, за мои таланты, а не за смазливое личико!» – твердо решила она.

После неудачи с первыми пробами Мерил отложила на время планы начать карьеру в кино. Тем более что ей как раз предложили участие сразу в пяти спектаклях для Нью-Йоркского шекспировского фестиваля.

С театральным режиссером Джозефом Фаппом она работала и раньше и знала: если он утверждает, что это изменит ее жизнь, то, значит, так и будет. Однако, отправляясь на первую репетицию «Меры за меру», Мерил Стрип и не подозревала, что изменения в ее жизни окажутся совершенно непредсказуемыми.

Джон Казале был из тех людей, которые никого не оставляли равнодушным и сразу располагали к себе. Конкуренция в актерской среде всегда была высокой, но Джону удавалось моментально найти общий язык со всеми – от актеров и режиссеров до простых статистов и помощников осветителей.

Его лучший друг Аль Пачино не раз говорил: «Джон – удивительный парень, его всегда окружает куча людей. Он просто притягивает внимание». При этом в общении Казале никогда не проявлял властности или снисходительности. Он всего-то умел дружить – искренне, от чистого сердца.

«Дружба – это вечная ценность, на которой стоит мир», – любил он повторять. А для своих друзей Джон был готов на многое. Например, из кожи вон лез, чтобы помочь им получить лучшую роль в кино или спектакле, а сам при этом скромно довольствовался каким-нибудь второстепенным персонажем.

Неудивительно, что при таком подходе действительно значимых и больших ролей у него было раз-два и обчелся, несмотря на несомненный талант и хорошие отзывы критиков. Впрочем, Джона это совершенно не печалило. Главное – чтобы друзья были счастливы.

Свою работу он любил страстно, отдавая ей время и силы без остатка. Это-то и поразило Мерил при первой встрече. То, с каким виртуозным мастерством мягкий, довольно невзрачный и, говоря откровенно, не слишком молодой мужчина перевоплощается на сцене в сильного и жесткого шекспировского героя.