Оксана Соколова рассказала, почему пожертвовала браком ради карьеры

Я много работала, и он рос в основном с нянями. Каких-то нянь искала через друзей, кого-то через агентство. И мне везло на хороших людей. Практически каждую из этих женщин вспоминаю с благодарностью. Они научили сына чему-то хорошему. А я старалась побольше времени уделять ему на выходных: таскала по студиям и кружкам, играла с ним в сугубо мальчишеские игры – футбол, картинг. Я очень не хотела, чтобы он вырос маменькиным сынком. Может, даже была излишне жесткой.

Я читала в прежних интервью, что вы не только меняли няню каждый год, но и переезжали почти с такой же частотой. Большинство людей считают переезды и ремонты катастрофой, а вы, похоже, находите в этом удовольствие?

Я не умею долго сидеть на одном месте. А кроме того, с карьерным ростом появлялись деньги, и я меняла жилье на более современное и удобное. Продавала одно, покупала другое, сейчас, кажется, живу в пятой или шестой по счету киевской квартире. Сын шутил: «Давай поживем здесь хоть пару лет!» – уставал от бесконечных переездов.

Для кого-то переезды и ремонты – это как маленький пожар. А для меня – удовольствие. Я люблю вникать во все строительные детали, ходить по строительным магазинам, выбирать обои и плитку. Действительно люблю ремонты – все контролирую, вникаю во все детали.

За несколько лет, что мы живем с мужем в одной и той же квартире, я немного упустила тенденции, а раньше знала все марки клея, обоев, плитки. Затевала перепланировки, ломала стены. Встроенную мебель для кухни делали по моим эскизам. В последние годы я что-то закисла и начала активно продвигать идею построить дом. Муж предлагает: «Давай купим готовый!» Я отвечаю: «Ты не понимаешь, я хочу строить, хочу быть в процессе!»

Пару лет как замену дома я арендовала дачу. Реализовала дизайнерские идеи в выращивании цветов и даже овощей. Для родственников это курьез: я – и помидоры! Кстати, все отлично выросло, хозяин дачи был шокирован моей деятельностью. Я выбрала экзотические сорта томатов – «Черный принц», «Бычье сердце», прорастила их из семян, купленных в амстердамском аэропорту Скипхолл.

Я люблю этот огромный пересадочный аэропорт, в том числе и потому, что там продают семена растений. Свекрови всегда привозила тюльпаны и нарциссы, она обожает возиться в огороде! Я как-то задумалась: почему это меня так занесло? И поняла, что это просто поиск отдушины – после двух ужасных для страны лет.

Во все политические передряги мне приходится погружаться постоянно. Формат программы это предполагает: новости за неделю, значит, нужно быть в курсе всего происходящего, нельзя ничего упустить.

Конечно, самое тяжелое время было в дни расстрелов на Майдане и потом, в первые месяцы войны на Донбассе. Это было потрясение, шок, какая-то сплошная боль. Но нужно было собраться и делать свою работу. У многих знакомых началась паника. Кто-то даже уезжал из Киева, но я поняла: что бы ни случилось, я останусь здесь и буду ездить на свои эфиры. Мне пришлось изучить степени защиты бронежилетов, качество кевларовых касок и выяснить, где все это купить, – бронежилеты поначалу были дефицитом.

Каждый день мы снаряжали наших репортеров на фронт, и это была огромная ответственность за их жизни. Все понимали, что это жизненно важные, переломные для страны времена, и нужно было каждый раз решать: как расставлять приоритеты, как подавать события. Это было время, когда я почувствовала, как мы действительно влиятельны, как зритель ждет нас. И это была колоссальная ответственность.

Например, под Иловайском наши репортеры буквально собирали раненых. Готовя сюжет, мы понимали: родственникам важно показать, кто выжил. Потом, за время сильных боев, бывало и так, что нашим журналистам звонили родные бойцов и просили сделать копии записей. Потому что это были последние кадры их жизней. А некоторых, наоборот, нашли живыми благодаря нашим сюжетам. Это была уже не просто журналистика.