Иногда я смотрю телепрограммы, в которых психологи проводят разборы полетов в так называемых трудных семьях. Часто слышу назидания: детей мало накормить, одеть и выучить. С ними надо разговаривать, делиться переживаниями. Это все правильно, безусловно. Но мои родители никогда не говорили с детьми о каких-то своих душевных терзаниях. Даже больше скажу – я не подозревала, что у них случались неприятности. Мама и папа одевали, кормили и учили нас, а еще – воспитывали на собственном примере. Они работали и всегда были образцами в своих коллективах.
Кстати, мама – моя первая учительница. Правда, это была большая тайна. В первый класс я пошла в Эстергоме. Мама строго-настрого запретила мне выдавать наш секрет и сама соблюдала конспирацию: крайне редко вызывала меня к доске, почти не обращалась ко мне и, как мне иногда казалось, даже не замечала. Мама учила других детей. Сейчас часто сокрушается, мол, как ты, доця, выучилась, научилась читать и писать? Не представляю. Я ж тебя совсем не учила!
Как оказалось, учила. Собственным примером. Она была предана своему призванию, своему представлению о хорошей качественно выполненной работе. Ее регулярно награждали грамотами от всех генеральных секретарей КПСС, да и папа у меня – орденоносец, кавалер трех орденов Красного Знамени.
Родители у меня потрясающие, Люди с большой буквы. Они никогда не обманывали, не воровали, как могли защищали нас от дурных людей и отношений. А разговаривали они… друг с другом. Помню, мы отправляемся по своим комнатам учить уроки, – у нас, кстати, всегда были собственные комнаты, свое пространство, – а папа и мама на кухне рассказывают друг другу, как прошел день, намечают, что купить, планируют завтрашний день.
Мы, дети, к стратегическим вечерним планеркам допущены не были. Но зато были уверены, что все, что обсуждается родителями на кухне, делается нам во благо. Мы с братом, в свою очередь, тоже не делились с ними своими чувствами, проблемы предпочитали решать самостоятельно.
Мы стали больше тянуться к родителям, когда у нас самих появились дети и мы чего-то достигли в жизни. Сейчас гораздо охотнее, нежели в юности, посвящаем родителей в свою жизнь. А кроме того, мы теперь их тщательно контролируем: прием таблеток, визит к врачу, поели ли вовремя, погуляли… Иной раз ловлю себя на мысли, что с родителей у меня такой же спрос, как и с моих мальчишек.
Наталья, вы почему-то никогда не рассказываете ничего о муже. Даже самых невинных вещей – например, как вы с ним познакомились?
Не люблю раскрывать интимные моменты моей личной жизни. Скажу только, что мы знакомились дважды. Первая встреча случилась 17 лет назад, когда Илья еще не был женат, а я уже была замужем и родила первенца. Это, скажу вам откровенно, было неудачное и нежеланное знакомство.
Я стояла на остановке общественного транспорта. Лил страшный ливень, я без зонта и уже без всякой надежды на автобус. Илья проезжал мимо, предложил подвезти до метро. Но я отказалась, а он упрашивать не стал.
После этого случая мы не попадались друг другу на глаза восемь лет. Второй раз встретились, когда прежние отношения в наших семьях не сложились, а о новых у нас не хватало ни сил, ни времени задумываться. Ограничились вежливой беседой на общие темы. Нас потянуло друг к другу позже, когда зажили душевные раны. Мы очень трогательно дружили. Действительно дружили. И каждый день нашей дружбы, а позже и более глубоких отношений, приносил – и приносит – массу незабываемых впечатлений.
Дома я совсем не такая, как на экране, – там я многим кажусь жесткой, даже авторитарной, хотя, признаюсь, слухи о моей авторитарности слишком преувеличены. Я просто люблю четкость, организованность, компетентность. Очень ценю эти качества в людях и очень люблю свою работу.
Иногда случается и такое, что по привычке переношу свою склонность все контролировать с рабочих отношений в семью. Заносит, каюсь. Иногда даже забываю это скрывать. С чем-то домашние мирятся, а периодически поднимают восстания. Тогда я ретируюсь – особенно если речь не о принципиальных для меня вещах. Но если вопрос, как мне кажется, жизни или смерти, то я и стоять буду не на жизнь, а на смерть. Это прежде всего касается здоровья и образования детей.
У нас было несколько непростых месяцев, когда Антон определялся с выбором вуза. Он метался между политехом и экономическим: в первый поступал его друг, и, как ему представлялось, им было бы классно ездить в универ вместе. На втором настаивала я, и не потому, что вижу сына в будущем крутым экономистом, а потому, что чувствую в нем способности к экономическим наукам. Он может стать классным специалистом.
Антон амбициозен, упрям, у него есть характер. Я сказала ему тогда: «Если по окончании факультета международной экономики тебя потянет в инновации – только к лучшему. Ты прибавишь в цене. Дерзай. Но сначала экономика – тут больше работы и мало тех, кто действительно разбирается в предмете».
люблю четкость, организованность, компетентность. Очень ценю эти качества в людях и люблю свою работу
Впрочем, такие спорные, конфликтные ситуации – большая редкость. Дома я все-таки прежде всего женщина, мама, стараюсь баловать домашних вниманием, заботой, кулинарными сюрпризами. Вы спросите, как все это во мне сочетается? Ну отдыхать же где-то нужно. Вот и переключаюсь, чтоб не сгореть на работе. Кроме того, я действительно люблю готовить. Мне нравится, когда мои близкие едят с удовольствием. Меня даже не нужно хвалить, пусть просто уплетают с аппетитом!
Подруги говорят, я своих мужчин разбаловала, выбор еды в нашем холодильнике слишком большой. А я отвечаю, что мужчин нужно кормить хорошо и вкусно. Малые пусть ценят мамино кулинарное искусство, чтобы потом выбрали жен не хуже.
Иногда задерживаюсь на кухне глубоко за полночь. «Ночи такие длинные», – часто шутит муж. Чтобы ускорить процесс, купила электроскороварку. Теперь борщ варю за 15 минут, суп за 12, бисквитный торт печется меньше часа.
мужчин нужно кормить хорошо и вкусно. Малые пусть ценят мамино кулинарное искусство, чтобы потом выбрали жен не хуже
Коронного блюда у меня нет. Пока это прерогатива моей мамы. Когда за столом собирается вся наша большая семья, мама балует нас мантами. Научилась готовить в Туркмении, где я, собственно, появилась на свет и где мы жили пять лет. Думаю, что именно манты в нашем большом украинском роду и останутся коронным блюдом в память о том, что выпало на долю наших родителей.
Какая вы мама, как складываются ваши отношения с детьми?
У старшего, слава Богу, пик пубертатного периода позади. Очень надеюсь, что позади. Было сложно, не скрою, даже просто разговаривать – не то что убеждать в чем-то. Многое помогал утрясти муж, он более терпимый и терпеливый. Антоша к Илье прислушивается даже чаще, чем ко мне. У них очень нежные отношения еще «с колгот». Так мы называем период, когда я познакомила Илью с сыном. При их первой встрече он был совсем еще малыш и на нем как раз были колготы.
По поводу воспитания мнения у нас с мужем практически полностью совпадают, но я бываю слишком требовательна, мне нужен результат здесь и сейчас. Илья дает детям больше времени на решение проблем, и это мальчишек подкупает. Поэтому я часто «продвигаю» свои мысли с помощью мужа.
В случае с Антоном и его первым важным решением – выбором профессии – все прошло сравнительно безболезненно. Да и сын, слава Богу, не перешел грань допустимого. Все-таки то хорошее, что вкладывалось в него годами, проросло гуще, чем вся эта трава-мурава подросткового эмоционально-лабильного периода. И он остался предан семье, нашим отношениям. Я страшно благодарна Антошке за то, что мне удалось воспитать его хорошим человеком. Он умен, образован, неравнодушен. Надеюсь, у него все получится. Иногда поражаюсь его упрямству, но вопрос: «В кого он такой?» – даже не задаю. И так все ясно.