Джейми Дорнану 40 лет: сексуальный маньяк на экране и примерный семьянин в жизни

Познакомился со съемочной группой – всем этим людям предстоит не раз увидеть его голую задницу, так что не помешает некоторая степень доверительности.

Был представлен автору романа, Эрике Джеймс, и конечно, Дакоте Джонсон – между прочим, ее утвердили самой первой, а партнера уже подбирали так, чтобы выглядел
гармонично в паре с Дакотой, так что в каком-то смысле именно ее нужно благодарить за роль.

Джейми попросил продюсеров заранее ознакомить его с содержанием Красной комнаты, где должны были происходить ключевые сцены фильма. Интерьер держали в строгом секрете от всех, даже от Дакоты, чтобы, когда прийдет время, она испытала перед камерой то же удивление и даже оторопь, что и ее героиня, наивная студенточка Анастейша Стил.

В центре комнаты – огромное ложе, рядом козлы для порки, по стенам развешаны жутковатые, но красивые в своей целесообразности инструменты: плети, ремни, хлысты, трости, наручники, веревки для связывания. Дорнан целый день разглядывал этот инструментарий, иногда вздыхая и хмурясь: придумают же люди. Наконец съемки начались.

Джейми и Дакота постоянно бродили перед камерой голышом. Для Дорнана этот опыт не был таким уж новым и шокирующим – учитывая предыдущую карьеру модели и горячие эротические фотосессии для Calvin Klein, где он постоянно позировал в мокрых сорочках или с обнаженным торсом, а то и в одних плавках, в объятиях самых красивых девушек планеты. Но все-таки одно дело – фотография, а совсем другое – кино, да еще с садомазохистским уклоном.

Джейми поморщился, вспомнив, что ему предстоит еще посмотреть сеанс настоящего садо-мазо, записанный специально для него консультантом фильма. Для повышения компетентности в вопросе, так сказать. Далси давно спала, тихонько посапывая. Джейми, передав малышку Амелии, поцеловал жену, пообещал, что сам сегодня ночью будет менять дочке подгузники, и пошел наверх, в свой кабинет. Как всегда по вечерам, откупорил бутылку вина, налил бокал, сел к столу с лэптопом, включил запись.

«Примерный муж, – подумал он, ухмыляясь отражению в мониторе своей фирменной кривой ирландской улыбочкой. – Смотрю жесткое порно, и кто меня обвинит? Ведь это все ради благосостояния семьи!»

Но скоро его мысли унеслись далеко в прошлое…

«Я не люблю себя без бороды, мне без нее неуютно»

Внешность, открывшая двери в Голливуд, – это то, за что Джейми не устает благодарить родителей и семейные гены. Хотя в детстве он ненавидел подружек старших сестер, которые при виде мальчика всплескивали руками: «Ой, лапочка, ну какой же ты миленький!» – и ерошили его светлые вьющиеся волосы. Джейми был хрупким и невысоким, всегда выглядел младше своего возраста, к тому же страдал астмой – не очень-то мужественная болезнь.

Дорнаны жили в городке Холивуд (именно так, с одним «л»), что недалеко от Белфаста, столицы Северной Ирландии. Дорнан-старший – профессор медицины, один
из самых известных в Ирландии гинекологов; семья вела образ жизни, типичный для среднего класса. На кипящие в стране страсти Джейми почти не обращал внимания –
политика его никогда не занимала. Даже учась в школе в Белфасте, он больше интересовался спортом и рок-музыкой, чем взрывами, которые периодически устраивали боевики ИРА.

Актерская профессия его тоже привлекала, и в этом отчасти виноваты гены: двоюродная сестра его бабушки, Грир Гарсон, была весьма известной в до- и послевоенные годы актрисой, многократной номинанткой на «Оскар» (одну статуэтку Грир все-таки получила). В грезах мальчик видел себя знаменитым и талантливым, как эта двоюродная бабка – между прочим, красавица.

Когда Джейми было шестнадцать, мать умерла от рака. Такая трагедия может по-разному повлиять на подростка. Паренек не начал пить или колоться, но, что называется, «оторвался». Выпускные экзамены провалил; по настоянию отца все же поступил в университет Тиссайд в Лондоне, но очень скоро забросил занятия, слишком увлеченный мечтами об актерстве и своей рок-группой, созданной еще в Белфасте вместе со старыми школьными друзьями. Группа называлась «Сыновья Джима», Джейми в ней пел и играл на гитаре.

Ребята даже добились кое-какого успеха – съездили в небольшое турне, выступили на разогреве у Кейти «KT» Танстолл. Но дальше дело не пошло.

«Наша группа была ужасна, – вспоминал позже Дорнан. – Все потому, что я хотел быть актером. Чтобы быть успешным в чем-то, нужно верить в себя, а я не верил. Сейчас бы я сделал все иначе».

Мечтая об актерской славе, Дорнан честно ходил на прослушивания. Десятки, сотни прослушиваний – и все с негативным результатом. Хорошо, сказал себе упрямый ирландец, попробуем зайти с другой стороны, в конце концов, многие актеры начинали как модели. Этот рецепт сработал, по крайней мере, на первом этапе: после участия в телевизионном талант-шоу Model Behaviour Джейми подписал контракт с модельным агентством. К этому времени он уже почти смирился со своей
внешностью.

Как только начала пробиваться щетина, отрастил бороду – в качестве защитного камуфляжа, ну и чтобы выглядеть постарше. Дорнан несколько опередил
время бородатых хипстеров, и с тех пор борода считается его особой фишкой.

«Я не люблю себя без бороды, мне без нее неуютно», – не раз признавался он.

Другая фишка – слегка кривоватый нос, который трижды ломали: первый раз – теннисным мячом, потом локтем во время матча по регби и третий раз – в драке в пабе.

Однако камере нравился и его мальчишеский вид, и круглые, всегда словно удивленные глаза, и сломанный нос, и поджарая фигура. Фигура – особенно. Джинсы Calvin Klein смотрелись на его узких бедрах именно так, как нужно: словно еще чуть-чуть – и упадут. Сорочка, специально политая водой, обрисовывала четкие кубики пресса. И было еще что-то неуловимое – химия, сексэпил, порочность, – называйте как хотите – что делало его идеальным героем эротических, на грани фола, фотосессий.

Модельная карьера Джейми мгновенно пошла в гору, когда стало ясно, что женщинам можно продать что угодно, лишь бы Дорнан это надел или на это посмотрел.

«Я никогда не получал удовольствия от того, чтобы стоять перед объективом, – говорил Джейми репортерам, словно оправдываясь. – Но когда тебе двадцать с небольшим и тебе обещают бешеные деньги за то, чтобы ты просто постоял на фоне какой-то стены или изобразил депрессивный взгляд, лежа на диване, – черт возьми, любой согласится».

Благодаря контрактам с Calvin Klein, Armani, Dior паренек из Белфаста смог навсегда забыть о безденежье – за каких-то десять дней он зарабатывал на год безбедной жизни.