Яна Соломко: “Не считаю, что мужчина должен решать все, а женщина просто ждать”

Певица и реалити-звезда Яна Соломко развелась с мужем, бизнесменом Олегом Солодухов, после четырех лет брака и рождения дочери. Бывшие супруги целый год скрывали развод и не комментировали многочисленные сплетни в соцсетях.

Но теперь, похоже, у Яны новый роман – с американским исполнителем Джейсоном Деруло. По крайней мере, в этом уверен бывший муж певицы, обвиняющий в крахе своей семьи “Инстаграм” и “шоу-бизнесовую тусовку”.

В интервью “Каравану историй” Яна Соломко заявляет, что всегда была независимой женщиной и никогда не полагалась на муже, а достигала всего, чего хотела, сама.

Я родилась и жила с мамой в поселке Чутово, это в Полтавской области. Папы у меня нет. Но такая ситуация, к сожалению, у многих. Даже не знаю, как его зовут. Мое отчество – придуманное. Мама работала на автовокзале, и, чтобы пойти на работу, ей приходилось оставлять меня на несколько часов у соседки или брать с собой. Дома у нас никогда не было воды. Вечная проблема: ее нужно было постоянно откуда­то приво­зить. Помню, как мы сами с братом строили за домом летний душ – искали клеенку, сбивали доски…

Конечно, при всей той бедности, в которой мы жили, были и позитивные моменты. Например, мама рвала лопух и крапиву, отваривала листья и этим отваром мыла мне голову. И вы представляете, мне даже дали награду «Самые красивые волосы в Украине». Так что я точно знаю, что не обязательно всегда пользоваться только дорогими средствами. Иногда народные куда эффективней.

Но самое главное воспоминание о детстве – это мамина нереальная любовь ко мне и брату. А еще то, что со мной всегда была музыка. Мама всячески поддерживала мое стремление петь, делая для этого все возможное, а чаще и невозможное. Я выросла, слушая западных исполнителей, особенно CC Catch и Сандру – эту кассету маме привезли из Прибалтики.

Еще несколько лет назад я и сама хотела петь именно по­английски – в своей группе Iron Pills. Но сейчас, мне кажется, уже переросла это. Теперь мне больше по душе украинский и русский языки, хочется почувствовать нашу культуру, опереться на этот мощный фундамент.

С восьми лет мама стала возить меня на отборочные туры в музыкальные шоу, на конкурсы и фестивали. Честно скажу, не знаю, как ей это удавалось, но мама буквально на последние копейки шила или покупала мне платья, а сосед, музыкант дядя Коля, писал мне песни. У нас даже была своя студия! Конкурсов проходило очень много – награды и кубки все еще хранятся у бабушки, в поселке, где я родилась.

В Киев я попала тоже благодаря маме и участию в полтавском отборе в школу для юных талантов, которую организовывал фестиваль «Червона рута». В итоге маме сказали, что могут забрать меня в столицу на учебу. Ей, конечно, пришлось меня отпустить. Она понимала: это моя мечта. Посадила меня на автобус. Помню, плакала безумно… Мне было тринадцать лет.

Два года я училась в столице, возвращаясь домой только для того, чтобы экстерном сдать экзамены в школе. Но после ее окончания мне все равно пришлось уехать из Киева, чтобы поступить в Полтавское музыкальное училище имени Лысенко, потому что денег на обучение в высшем музыкальном училище имени Глиэра у нас не было. Хотя я мечтала, конечно, об учебе только там, потому что точно знала, у кого именно хочу учиться.

Педагога моей мечты звали Татьяна Николаевна Русова. Однажды я увидела телепередачу, где певица Евгения Власова рассказывала, как Татьяна Николаевна ее спасла. До этого Женя занималась у другого педагога, который портил ее вокал. С тех пор я, запомнив фамилию и имя, хотела попасть только к ней. Но раз пока такой возможности не было, поступила на отделение народного пения в Полтаве и, честно говоря, училась с большой неохотой…

Но мне и там повезло: я встретила прекрасного педагога Елену Ивановну Бугай, у которой прозанималась два года, а затем все­таки перевелась в Киев, и сразу на второй курс. Конечно же, к Татьяне Николаевне! Одновременно я выиграла на фестивале «Крила надії» стипендию – сто пятьдесят гривен в месяц на все время обучения.

В итоге в училище я проучилась десять лет и каждый год открывала в себе что­то новое. Теперь, оглядываясь назад, понимаю, что раньше я петь не умела. Но это не значит, что, выпустившись из вуза, я перестала заниматься. Сейчас езжу на занятия к любимому педагогу раз в неделю. Уложу днем дочку спать – и на занятия. Если подумать, то учусь я петь уже, кажется, полжизни. Голосовые связки – это те же мышцы, и, если их не тренировать, со временем они ослабевают.