Скромная еврейская художественная школа, которой все еще руководил первый учитель Юдель Пэн, под напором Марка превратилась в Народное художественное училище. Последующая уже октябрьская революция его не напугала, наоборот, придала уверенности в своих силах. На мелочи он не разменивался. Для его детища — только лучшее, самое современное: одними из приглашенных преподавателей в училище стали Эль Лисицкий и Казимир Малевич.

Последний стал для Марка главной головной болью. Малевич настолько сильно верил в доминанту своего супрематизма, что буквально терроризировал всех вокруг. Не только учеников, но и руководство училища. По его мнению, только такое новое, революционное виденье имело право на жизнь. Это полностью шло вразрез с убеждениями Шагала, который проповедовал свободу самовыражения.

марк шагал история жизни любви картины
1975 г.

Конфликты между ними со временем стали совершенно невыносимыми. Обидно было, что высшее начальство из Петербурга поддерживало именно Казимира, а не Шагала. Романтические видения Марка с обращением к культурным традициям никак не согласовывались с идеалами народной революции. Она требовала чего-­то строгого, жесткого и радикального, выраженного универсальными и четкими формами, но никак не лирических отступлений на полях полотна.

«Мы уезжаем в пятницу», - таким разъяренным Белла не видела супруга никогда. Ида проснулась в своей кроватке и расплакалась. Маленький ребенок не понимал, почему всегда такие благодушные родители неожиданно разговаривают на повышенных тонах.

Но Марка было не унять. Он устал от бесконечной организаторской возни, но еще больше — от конфликтов между преподавателями. Шагал лелеял надежду, что его детище объединит молодых перспективных художников и выстроит путь для народных талантов. Детям из малообеспеченных семей не придется униженно топтаться на пороге, любой получит шанс на успех.

марк шагал история жизни любви картины дочь ида
С дочерью Идой, 1945 г. Благодаря ее деятельности Марк Шагал стал одним из самых почитаемых художников в мире

Вместо этого Марк ежедневно наблюдал повсеместную грызню, по сравнению с которой Первая мировая казалась мелкой песочницей.

В Москве, куда планировалось перебраться, его пригласили заняться оформлением Еврейского камерного театра. Уж тут­-то его корни пригодятся. И никто не посмеет сказать, что его творчество недостаточно соответствует духу времени.

К  сожалению, Шагал не учел, что «народное, общее» вовсе не означает, что его усилия будут оплачиваться достойно. Как и в империи, все еще действовал принцип «хозяин — барин». Только теперь это называлось «труд во благо народа». К тому же руководитель театра остался недоволен работой и под этим предлогом вообще не заплатил ни копейки.

Марк ввязался в еще один проект — оформление театра Станиславского, будущего МХАТа. Белла умоляла его согласиться на это предложение, она нынче училась в студии при театре. Марк не мог отказать любимой жене, выложился на полную, создавая декорации и… снова получил от ворот поворот. «Не нравится», — великий режиссер и педагог не стал утруждать себя дополнительными объяснениями.

Сбережения таяли на глазах, вместе с зачарованностью новым режимом. Где­-то в глубине души он чувствовал, что под свежей вывеской пытается возродиться все та же империя. Удачный случай сбежать представился, когда Марку предложили организовать персональную выставку в Литве.

Говорят, народный комиссар Луначарский лично дал разрешение на путешествие в другую страну не только Шагалу, но и Белле с Идой. Вряд ли он питал иллюзии, что художник останется верен идеалам народовластия, скорее, наоборот - сознательно подарил шанс избежать кровавой мясорубки, в которую вскоре попадут многие деятели искусства.

Из Литвы семья Шагалов перебралась в Германию, а затем наконец - в вожделенный Париж.

марк шагал история жизни любви картины
1973 г.

Только Марк был теперь не безродным начинающим художником, а мастером, обласканным любовью публики. Лев Бакст, его обожаемый учитель и вечный критик, к тому времени уже прочно пустивший корни во французской столице, о картинах Шагала говорил: «Теперь ваши краски поют». Это ли не самое высшее признание?

В конце 30‑х случилась еще одна радость - получение французского гражданства. С прошлым Шагала и его семью больше ничего не связывало. Только, увы, будущее снова перестало быть радужным.

Приход нацистов к власти в Австрии и Германии должен был насторожить Шагала. Особенно после того, как его работы из берлинского музея публично сожгли на площади. Однако длительная жизнь в мирной Франции притупила чувство опасности. Художник отказывался верить, что новая диктатура может распространиться на всю Европу.

Даже когда американское посольство взялось организовывать выставки в Нью-­Йорке для многих видных европейских художников, Марк отказывался понимать подоплеку этих навязчивых приглашений. Если бы не Ида, пожалуй, он так бы и сгинул в охваченном войной Старом Свете.

Ни Марк, ни Белла не заметили, когда единственная дочь выросла в самостоятельную и сильную личность. У Иды было то, чего не хватало ее родителям — умение трезво и практично оценивать ситуацию. По большому счету, она сгребла родителей и картины отца в охапку и увезла в Штаты, не вступая в семейные споры.

марк шагал история жизни любви картины
Картина кисти Марка Шагала «Падение ангела», 1947 г.

Жизнью за океаном Марк тяготился. Да, его любили, его выставляли, создали самые комфортные условия для жизни и работы, но истекающее кровью сердце осталось в Париже. Как только стало известно, что союзные войска освободили Францию, он немедленно засобирался назад.

Билеты на пароход были уже на руках, Марк с Беллой наперебой строили планы, как вернутся в свой дом, чтобы начать новый этап. Марк чувствовал, что за спиной снова вырастают крылья — еще больше и краше, чем раньше. Он всегда любил воздух, но сейчас воистину парил от восторга.

Болезнь Беллы случилась внезапно. Инфекция уложила ее в больницу, а сепсис сожрал ее тело за пару дней.