На этот раз она основательно подготовилась к церемонии. Наряд подбирала не в спешке, а заказала загодя у Lanvin. А речь начала так, как это следовало делать и раньше, – обращением к мужу:
– В первую очередь я хотела бы поблагодарить Дона. Ведь когда это делаешь в конце речи, из-за музыки уже ничего не слышно. А я хочу, чтобы он знал: Дон, все, что я ценю в жизни больше всего, дал мне ты!..
Надо заметить, проход по красной дорожке – не только радость, но и головная боль для любой актрисы. Когда тебя с ног до головы показывают по всем телеканалам мира, надо выглядеть на все сто. А уж для Мерил Стрип это дефиле – и вовсе мучение. Ее не зря называют самой скромной примой кино. Единственный тренд, который она признает, – естественность: минимум макияжа, легкая укладка и элегантный наряд. Заполучить ее в клиентки мечтают все модные дома. Однако даже с самыми знаменитыми из них Мерил общается по «служебной обязанности».
Нет, конечно, ей нравятся некоторые дизайнеры. Не зря же, в конце концов, в колледже она писала диплом на тему дизайна одежды. Но куда лучше она чувствует себя дома, с семьей, и не в торжественном одеянии, а в простых, комфортных нарядах. А вручение «Оскара» предпочла бы смотреть по телевизору.
– Мерил, каждая женщина отдала бы правую руку, лишь бы оказаться на твоем месте на этой церемонии! – заявила ей как-то мама. – И только ты, дорогая, не способна получать удовольствие. Ну почему, объясни мне, ради всего святого!
«Стрип ощущает себя королевой: надела золотое платье» – затрещали газетчики. Знали бы они историю этого наряда…
– Ну не люблю я, когда меня разглядывают тысячи глаз! – в сердцах ответила дочь. – Терпеть не могу надевать супермодные платья, произносить речи. Да пойми же ты, наконец, выход в свет – моя любимая мозоль!
– Все-все, умолкаю, – сдаваясь, подняла руки вверх Мери Вулф и удалилась от греха подальше. – Право, не возьму в толк: и как только моей дочери удалось стать актрисой? – услышала Мерил бормотание матери.
А ведь на самом деле – как? – задумалась Мерил…
Ее детство прошло в городке Бернардсвиль. Отец, Гарри Уильям Стрип-младший, работал менеджером крупной фармацевтической компании. Будучи по природе ужасно пессимистичным, но невероятно ответственным человеком, он вечно переживал за своих чад. К примеру, мистера Стрипа расстраивало, что его любимая дочь Мери Луиза напоминает гадкого утенка. Мышиного цвета волосы, очки с толстыми стеклами, на зубах скобка. К тому же она не по годам высока и худа. Одному богу известно, какая судьба ждет девочку.
Однако это мало беспокоило саму Мери. Она с удовольствием возилась с младшими братьями Дэном и Гарри и мечтала лишь об одном – заиметь большой дом, много детей, мужа и стать образцовой домохозяйкой. И откуда только все это бралось? Ведь ее мама, художница Мери Вульф, хотя и обожала своих детей, но предпочитала не обременяться домашними хлопотами. Даже картофельное пюре она приносила в картонках из магазина. Если обед нельзя приготовить за двадцать минут, с ним и возиться нечего, считала Мери Вульф.
Зато у нее имелась масса других достоинств. Она была энергичной, любила жизнь и хорошо знала, как получать от нее удовольствие. Когда Мери устраивала в доме музыкальные вечера, муж играл на фортепиано, а дочь пела. В такие минуты Мэри особенно хотелось, чтобы в ее малышке Мери Луизе проснулось творческое начало.
Однажды она увидела, как дочка схватила бабушкин карандаш для бровей, стала у зеркала и начала рисовать на лице морщины. «Первый грим!» – ахнула миссис Стрип – и защелкала фотокамерой. Глядя на мамины снимки спустя лет пятьдесят, Мерил Стрип будет смеяться: ведь на них она именно такая, как сейчас!