Родители всегда поддерживали меня в стремлении быть певицей, а папа даже однажды отослал мою анкету на кастинг в «ВИА Гру»… Карьера потихоньку набирала обороты, о Кайре вышло несколько публикаций в журналах, люди начали узнавать, просить автографы. Я брала уроки игры на гитаре, занималась вокалом и хореографией.

Недавно, кстати, случайно встретила в лифте Наталью Могилевскую, и мы с ней вспоминали то время. Она призналась, что хотела тогда стать моим продюсером и видела во мне сольную исполнительницу.

Но тут Юрий Никитин предлагает вам участие в группе, что совершенно идет вразрез с вашими мечтами и желаниями…

Когда на нашей первой встрече Юра озвучил, что планирует создать трио, я сразу ему сказала: «Зачем мне участвовать в группе, если в Украине нет своей Шер?» На что он ответил, что все это, конечно, так, но он слышит, что мой вокал далек от совершенства и мне предстоит много работы. Я же была излишне самоуверенна, не сомневалась в том, что у меня все отлично и не требуется никаких усовершенствований — ни голосу, ни внешним данным.

Я решила, что нам не по пути, и собралась уходить со встречи. Но уходя, все-­таки спросила: «Может быть, вы оставите мне свой телефон? Если что, я вам позвоню?» Он опешил: «Я? Свой телефон?» Тогда Юра очень удивился моей нескромности. Я не поняла такой реакции, но не отступала: «Вдруг я передумаю и соглашусь?» И он оставил свой номер, хотя никогда этого не делает. В тот же день я пошла решать вопрос со своим тогдашним продюсером по поводу ситуации с «Шансом» — и наши мнения по дальнейшему моему участию там кардинально разошлись.

В проекте «Караоке на Майдані», 2005 г.

Я позвонила Юрию на следующий же день и сказала, что хотела бы встретиться. Кроме того, он мне накануне приснился. После иконы «Святой Троицы» это было уже вторым посланием свыше. На той встрече мы сразу же приступили к сотрудничеству.

Позже, когда я познакомилась со Славой, нам удалось убедить Юру, что не нужно делать трио, пусть нас будет двое. Меня это устраивало: это, конечно, не сольная карьера, но уже и не три человека. Так мы и начали работу над дуэтом.

Моя мама, кстати, сама всегда мечтала выступать на сцене, хотела быть «Аллой Пугачевой». Но, сдавая экзамен при поступлении в училище, познакомилась с папой, который сидел в этой самой приемной комиссии и влюбился в нее с первого взгляда… Так что моя семья создавалась в буквальном смысле с помощью музыки, и мама во мне всегда видела и поддерживала в какой­то степени реализацию и своей несбывшейся мечты о сцене.

Чего в вашем желании выступать на сцене было все­-таки больше — стремления быть популярной или реального увлечения музыкой?

Я никогда не хотела быть популярной. Главным было невероятное желание петь, которое порой граничило с наваждением. Я пела всегда и везде, подражала западным и украинским звездам. Без телепрограммы «Територія А» буквально не могла жить — бежала из школы, чтобы успеть посмотреть, а потом еще два раза пересматривала этот же выпуск. Мне очень нравился наш шоу-­бизнес, пусть тогда он и был небольшим. Я мечтала, что когда-­то смогу так же петь на сцене.

Мне нравилось показывать себя, но в этом не было ничего от желания быть известной. Я старалась выражать себя в одежде, любила идти по улице и отмечать, как на меня обращают внимание, хотелось, чтобы меня замечали. А про популярность… Даже сейчас, когда я узнаваема, могу себе позволить пройтись по Крещатику и быть неузнанной.