Главной героиней мартовского выпуска журнала “Караван историй” стала 21-летняя певица INGRET.

Ингрет снялась в стильной минималистической фотосессии и в большем интервью “Каравану историй” рассказала о немецких корнях, “ведьмовском” детстве, маме-дьяконе и отце – участнике АТО, увлечениях эзотерикой и медитацией, отношениях с Потапом и неготовности к браку.

Караван историй, март 2019

Присоединяйтесь к нам в FacebookTwitterInstagram — и всегда будьте в курсе самых интересных новостей шоубиза и материалов журнала «Караван историй»


Когда я выхожу на сцену, чувствую себя как дома. Это мой смысл и стиль жизни. Мне нравится, что здесь можно быть собой или играть кого­-то другого. Здесь нет рамок: можно кричать, плакать, громко смеяться или молчать.

Поэтому презентация моего первого альбома «Не Спи» была не просто концертом, а музыкальным перформансом. В главных ролях я, музыканты, актеры театра «Дах», и все мы чувствовали друг друга, импровизировали, жили в этой атмосфере.

Я люблю магию театра, андеграундные истории на сцене. В этом раскрываешься, становишься настоящим. А когда ты открыт и искренен, к тебе притягиваются люди, получается взаимообмен энергий и добра. Этим мне и нравится творчество. Ты просто чувствуешь себя свободным.

Презентация первого альбома INGRET «Не Спи» стала не просто концертом, а музыкальным перформансом с участием актеров театра «Дах», 2019 г.

Ингрет, когда видишь ваши выступления, создается впечатление, что вы всегда совершенно спокойны, что вам легко петь даже сложные песни.

На самом деле я очень нервничаю. Так происходит всегда перед выступлениями: переживаю, сердце колотится. Если вечером концерт, я целый день чувствую себя дискомфортно. Но во время выступления все проходит, петь действительно становится легко. Кто-­то называет это талантом. Но, как говорит мой преподаватель по вокалу Марина Семеновна, на одном таланте не выедешь. Надо работать. Есть много талантливых певиц, но почему-­то не все они известны.

Кто-­то считает, что важна удача. Мне кажется, что везение зависит от мыслей и действий человека, от того, о чем он мечтает. Сколько есть примеров, когда звездами становились люди из простых семей. Вот только везением это не назовешь, достичь больших целей сложно без труда.

Я уже в детском саду понимала, что умею петь, а потом даже сама записала себя в музыкальную школу. Именно там мой преподаватель по классу фортепиано и одна из двух моих музыкальных «мам», Светлана Викторовна, дала мне творческую свободу. Благодаря ей я сейчас такая, как есть.

2001 г.

В музыкальной школе я была отличницей, а в средней – хорошисткой. Но о сцене тогда не думала. Я ведь очень неусидчивая, и статус отличницы заслужила, скорее, благодаря таланту. Чтобы получить десятку, многим нужно потрудиться, а я приходила и просто пела и играла налегке. Были мысли стать пианисткой, меня даже отправляли на все фортепианные конкурсы в Виннице и области. Инициатором была учительница, а я не возражала, хотя подготовка каждый раз давалась очень тяжело – из­-за той самой непоседливости.

Я всегда была бунтаркой: Если что­-то не по­моему, Если знала, что права, то считала нужным доказать это. неважно, кто передо мной стоит.

Разучивать что­-то часами было невероятно трудно. Занимались мы вместе с подружкой, преподавательница отдавала нам все свое свободное время. Она часто оставляла нас в классе одних: мол, давайте работайте. А мы, чтобы побыстрее освободиться, переводили в классе время на час вперед и говорили ей: «Светлана Викторовна, вот смотрите, уже девять! Нам надо домой, а то мамы будут ругать».

Конечно, она видела все наши ухищрения… Или она могла задержаться буквально минут на пять – десять. Я же приходила без пяти девять и ждала, зная, что если преподавателя нет спустя десять минут после начала урока, то можно уходить домой.

2003 г.

К тому же мы жили рядом с музыкальной школой, бежать было недалеко. Прибегала и говорила маме: «Я была вовремя, а Светлана Викторовна не пришла, ничего не знаю». Конечно, после звонка педагога меня с криками и слезами отправляли назад. Делала я это постоянно, так что учительница натерпелась. Ей было гораздо сложнее со мной, чем преподавателю по вокалу.

Марина Семеновна застала меня более спокойной, тогда мне было уже пятнадцать лет, почти осознанный возраст. Но и она хорошо знает мой характер: если не нравится какая­то песня, я ее петь не буду. Я всегда была бунтаркой. Если что­-то не по-­моему, не молчала, говорила об этом. Если я знала, что права, то считала нужным доказать это. Мне было неважно, кто передо мной стоит.

2001 г.

Например, меня возмущало, что я должна сидеть и делать уроки до вечера, когда у меня есть друзья и я хочу пойти с ними гулять. Доказывала всем, что, для того чтобы вырасти нормальным человеком, в этом возрасте нужно не только исправно ходить на все занятия и делать домашние задания. Мое мировоззрение тогда было подчинено категоричным понятиям «мне нужно» и «я хочу». Естественно, во мне говорило юношество… Сейчас стала мудрее и с большим пониманием отношусь ко всему.