Наталка Денисенко: “Я боялась осуждения, но была безумно влюблена”

В восьмом классе я решила, что хочу поступать в театральный. Я сидела за одной партой с моей теперешней кумой Александрой Польгуй, тоже актрисой. Ее дед и мама работали в театре, и мы часто туда ходили. Только не смотреть спектакли, а играть на приставке. Хотя иногда и за прогонами и репетициями наблюдали. Тогда я и поняла, что хочу стать театральной актрисой.

Узнала, что есть университет Карпенко-Карого, и решила, что буду поступать только туда. Родители видели мое рвение, поэтому не противились выбору. Хотя понимали, что для этого мне нужно уехать в другой город, еще и на бюджет поступить, я ведь не из богатой семьи.

Родители старались, чтобы у нас с сестрой была комфортная жизнь, но мама сомневалась, смогут ли они оплатить мою учебу, если на бюджет не пройду. Хотя это был восьмой класс, и за четыре года все могло измениться, поскольку я часто меняла свои увлечения.

В детстве я занималась классическим балетом и вокалом. На балет я ходила потому, что перед школой у меня случился перелом позвоночных тел, и нужно было укреплять мышечный корсет. Я споткнулась дома о тапочку, упала, и у меня сместились позвонки. Месяц лежала на досточках, после чего пришлось заново учиться ходить. В обездвиженном положении ты забываешь, как это делается. Когда я была в первом классе, мама носила в школу и из школы мой рюкзак, потому что я не могла поднимать тяжелое.

Преподавательница балета считала, что у меня хорошие данные. Однажды она собиралась на работу в балетную школу в Киеве и предложила маме отдать меня в этот пансионат, где девочки и живут, и учатся, и танцуют. Обещала за мной присматривать. Но мама не согласилась, и я ее понимаю. Она очень переживала за меня, ведь я тогда была совсем маленькая. Мама рассказала мне об этом разговоре, уже когда я была взрослой, и я очень рада, что она не согласилась отправить меня в Киев.

Со временем я оставила танцы, появился другой приоритет – школьный театральный кружок. Мы с подружкой придумывали разные постановки – играли и «Бесприданницу», и сценки из «Служебного романа». Она была Людмилой Прокофьевной, а мне досталась характерная роль Верочки. В одиннадцатом классе я окончательно решила, что буду поступать только в театральный. Родители поняли, что им уже некуда деваться, и согласились.

Все же вы учились не на актерском…

Как раз в этот момент, в одиннадцатом классе, у меня случилась первая любовь. Он был на год старше и уже учился в НАУ на первом курсе. Когда мой молодой человек узнал, что я тоже буду поступать в Киеве, очень обрадовался, но был против актерства. Сказал, что мне не нужно быть актрисой, потому что у актеров рушатся семьи, а я же его будущая жена. Еще они целуются и обнимаются в кадре и все изменяют друг другу.

Я уже настроила родителей на то, что поступаю на актрису. Обратной дороги нет, и, что делать, не знаю. Отступать – не в моем характере. Родителям я не могла подать вида, что отказываюсь от своих намерений. Но параллельно продумывала запасной вариант, ведь любовь же важнее.

Чтобы поступить в Карпенко-Карого, нужно сдать не только экзамены, но и пройти творческий конкурс: приезжаешь и читаешь прозу, стих, басню, монолог, исполняешь песню, танец. Отборочная комиссия смотрит и говорит, кто может поступать, а кто – пока нет. Например, кто-то шепелявит, косоглазит или слишком высокий для сцены. Прихожу на актерское, сидит передо мной мужчина и говорит то плясать, то вертеться, то кружиться. Я, конечно, делала все, но мне эти указания не очень понравились. Потом он подошел к моей маме, сказал, что я талантливая, красивая и смогу поступить. Выписал допуск к экзаменам.

После этого мама стала уговаривать меня поступать на специальность «диктор и ведущий программ телевидения», потому что переживала, вдруг на актерский не возьмут. Я поняла, что это мой шанс. Любовь-то моя против актерства, а вот диктор – хорошая альтернатива.