Марина Боржемская: «После развода я ощущаю внут­реннюю пустоту»

Марина Боржемская­-Узелкова теперь просто Боржемская. Она ушла от мужа Вячеслава Узелкова по-­мужски – оставив ему все, кроме детей. Марина впервые так искренне рассказала, насколько сложно далось ей решение начать все с чистого листа, были ли они со Славой на самом деле идеальной парой, о новых отношениях и новом сопернике в «Зважених та щасливих» на СТБ Иракли Макацарии.

Я не могу сказать, что любовь проходит или угасает навсегда, но она приобретает другой оттенок. Нельзя сказать, что она была и вдруг исчезла. Просто стала другой по форме и осмыслению. Большая редкость, когда мужчина и женщина могут сохранить искорку, которая зарождается в начале отношений, до конца жизни. Это работа двоих. Если они готовы стараться, огонь горит, а если нет – перерастает в дружескую, уважительную любовь. Когда есть дети, остается благодарность за них и за прожитые годы.

После расставания со Славой я ощущаю внут­реннюю пустоту. Сразу после разрыва были хорошие чувства по отношению к нему. Сейчас их сов­сем нет в связи с его поступками – некоторые из них все видят в социальных сетях.

Но все равно я ему благодарна за многое. Не могу не быть благодарной, я так воспитана. Выросла в среде, где люди умеют беречь и любить друг друга за то, что они просто рядом.

Любовь невозможно описать словами – только почувствовать сердцем. В прос­тых жестах можно найти проявления любви, заботы, опеки – укрыть одеялом, снять волосок с лица, принести кофе. У нас со Славой поначалу так и было, но потом нежность ушла.

В последнее время я постоянно ощущала дискомфорт. Через полгода после рождения Роберта начала чувствовать что-­то неладное. Тогда я еще не могла понять, что именно происходит. Но с каждым годом осознавала, что становлюсь для Славы просто женщиной, с которой удобно: убрала, приготовила, постирала. Наши отношения и наша дружба перестали быть ценными.

Мне казалось, что мы оба мечтаем о детях. Потом я поняла, что Славу представляла немного другим отцом – не таким же ребенком, как они, а сильным, заботливым мужчиной рядом с ними. Мне хотелось, чтобы он и играл с ними, и был папой, на которого будут равняться дети. Казалось, что Слава может это дать.

Когда Роберт с Оливией были младше, им было весело, а с возрастом становится некомфортно. Порой я замечала, что наш сын гораздо взрослее в поступках и высказываниях, нежели Слава. Даже по отношению ко мне как к женщине. Недостаточно купить цветы и просто сказать: «Я тебя люблю». Мне хотелось взрослых поступков.

Может, это эгоистично, но мне хотелось чувствовать любовь, а не слушать слова о любви. Мне не нужны подарки. Материальный аспект для меня ничто. Для меня важно мужское проявление в семье, забота и опека. Чтобы мне просто сказали: «Что я могу сделать для тебя сегодня, как помочь, чтобы тебе было легче?»

Я это вижу сейчас в своем отце. Он помогает с детьми, с ремонтом машины, который раньше ложился на мои плечи. Об этом же не женщина должна думать. Слава жил в комфортных условиях. Даже в работе: всем было проще решить вопрос через меня, чем договариваться со Славой. Мне кажется, известность его немного испортила.