Популярная певица и судья «Голосу країни» Надя Дорофеева дала откровенное интервью, в котором рассказала о своем детстве, отношениях с двумя отцами, о начале карьеры в Москве и участии в “Американском шансе”, о бывших парнях и невероятной истории любви со своим теперешним мужем Владимиром Дантесом, о ревности и доверии в браке, «Танцах со звездами» и, конечно же, о детях.


Из раннего детства у меня сохранилось совсем немного воспоминаний. Как-­то раз, года в три, когда мы с родителями отдыхали в Евпатории, я потерялась. Когда меня наконец нашли, мама крепко обняла и все повторяла: «Куда же ты делась?» А я спокойно ответила: «Я ушла куда глаза глядят». Так и сказала, дословно. Еще я помню, как мой дядя купал меня, совсем крошкой, в ванне. Тогда, выйдя из воды и взяв полотенце, я по-­взрослому попросила: «Дядя Миша, отвернитесь!»

Хорошо помню семейные дни рождения. Каждый праздник мы превращали в импровизированный концерт. Все готовили свои номера, в том числе гости. Ни у мамы, ни у папы особых вокальных данных нет – пели как умели, и это было весело. Самым ярким моим выступлением, номером на бис, была песня из фильма «Бриллиантовая рука» – пародийное танго «Помоги мне». Я выходила петь в купальнике с изображением Покахонтас и халатике, а в конце сбрасывала его и кричала: «Не виноватая я, он сам пришел!» Вы бы слышали, какие аплодисменты я срывала!

С мамой, 1990 г.

Я любила петь перед зеркалом, держа в руке вместо микрофона баллон лака для волос. Воображала, что снимаюсь в клипе. И всегда знала, что стану артисткой. Мама в детстве и юности мечтала стать актрисой, поступить в театральный, но ее не поддержала ее мама, моя бабушка.

В то время считалось, что нужно «получить серьезную профессию». И мама стала врачом-­стоматологом, но в итоге осталась с ощущением, что предала свою мечту. Мне кажется, она до сих пор немного обижена на бабушку за это и уж точно не хотела для меня такой участи.

Помню, она беседовала со мной о том, как правильно выбрать свое дело. Я теперь часто повторяю мамины слова своим друзьям и их детям: «В жизни нужно сделать два правильных выбора: это любимый человек и работа. Нельзя выходить замуж по расчету и выбирать профессию просто потому, что твои родители хотят тебя видеть, к примеру, врачом или учителем. Нужно заниматься только тем, что безумно любишь, иначе каждое утро будешь просыпаться с мыслью: «О боже, опять туда идти…»

Мама ни в чем меня не ущемляла и всегда побуждала заниматься тем, что я люблю. Они с папой увидели, что я обожаю танцевать, и отдали меня в хореографический кружок. Запела – отправили учиться вокалу. Развивали то, что у меня получалось.

Танцевальный кружок в шесть лет оказался не слишком удачной затеей. За год занятий мы подготовили один танец, причем я играла роль… жердочки в заборе. После нашего показательного выступления для родителей мама спросила: «Тебе понравилось быть забором?» Я сказала: «Нет, мама, я хочу быть солисткой!» И мы ушли из этого кружка. Позже я год занималась бальными танцами, но все­таки это было не совсем мое. А уроки эстрадного вокала я начала брать лет в десять.

А как к этим вашим затеям относился папа? Он ведь у вас военный, человек строгих правил… И тут двенадцатилетняя дочка поет на сцене ночного клуба!

Да, папа Леша – военный, но, если точнее, он отчим. Бывает так, что отчим как отец лучше, чем биологический. Они с мамой стали жить вместе, когда мне было три года. А с папой Вовой я общалась регулярно, так что никогда не чувствовала себя обделенной вниманием, наоборот, хвасталась в школе, что у меня два папы.

Папа Вова был следователем, причем очень опытным, талантливым, с целым набором благодарностей и наград. Наверное, именно его работа и стала причиной разрыва родителей: он уходил рано утром, приходил поздно, случалось, что и не ночевал дома. Мама поняла, что ребенок остается фактически без отца, и решила развестись.

Папа Леша – прапорщик и, как все военные, рано ушел на пенсию. Фактически он меня и воспитывал – отвозил в школу, забирал с уроков, водил в разные кружки и музыкальную школу. Пока я играла гаммы и разучивала фортепианные пьесы, он читал в библиотеке неподалеку. Кстати, именно папа Леша настоял, чтобы я окончила музыкальную школу.

В старших классах я уже знала, что не буду пианисткой, и заниматься отказывалась: не могу, не хочу, ни за что! А он сказал: «Получается, я тебя зря возил все эти годы?» И это так честно и просто прозвучало, что я подумала: «В самом деле, зачем я устраиваю этот цирк? Сколько тут осталось?» И окончила учебу, за что потом была очень ему благодарна.

Помню один эпизод из концертной жизни: я отказывалась идти выступать, потому что было поздно, я устала, а концерт в клубе начинался только в десять вечера. Мама, может быть, меня бы и пожалела, но папа сказал: «Ты же обещала выступить, люди на тебя рассчитывают!» И я взяла себя в руки, оделась, и мы поехали в клуб. Сейчас я понимаю, что родители дали мне прекрасную подготовку к артистической жизни. Я научилась брать на себя ответственность. И жертвовать сном, если нужно. Сейчас трое суток без сна – это для меня привычное дело.