Орнелла Мути: история строптивой

– Конечно, – не допускающим возражения тоном ответил он, – я хочу, чтобы мы растили ребенка вместе. Давай завтра пройдемся по магазинам – купим малышу приданое. Какого цвета вещи будем брать – голубые или розовые?

– Белые, – зажмурилась от удовольствия Франческа, – они одинаково подойдут и мальчику, и девочке.

Орнелла была невероятно, просто до неприличия счастлива. И не потому, что он потащил ее по бутикам и лавочкам. Было приятно чувствовать себя женщиной, которая пришла с мужем, а она уже ощущала себя его женой. Выбирая все эти пеленки, распашонки, кофточки и шапочки, она ликовала внутри, к тому же ей казалось, что продавщицы не сводят с них глаз и, конечно же, смертельно завидуют.

Сколько времени прошло с того момента, как Хосе исчез из ее жизни, – неделя, десять дней? Франческа сидела дома и не сводила глаз со старого черного телефона, однако тот молчал. Мысли же метались без остановки: «Что случилось? Я его ненароком обидела, но чем? Или я недостаточно красива и умна для него? Нет, все не так. Он просто бросил меня, как бросил когда­то отец. Неужели все мужчины всегда будут уходить от меня, потому что я недостойна их любви? И все­таки что случилось?»

Долгожданный звонок прозвенел, когда Франческа уже его не ждала. Человек, которого она так любила, сухим голосом сказал, что быть с ней больше не может и не хочет. Он ничего ей не обещал, поэтому она ни в чем не может его упрекнуть. Нет у нее такого права. И повода для недовольства тоже нет. Что будет с ребенком, его не интересует и не волнует.

Если же для нее что-­то значит его мнение, то он считает, что беременность нужно прервать, еще не поздно: то, что находится у нее внутри, нельзя назвать полноценным человеком, это всего лишь зародыш. Он так говорит, потому что желает ей добра, она ведь не сможет вырастить ребенка одна. Впрочем, она вольна поступать так, как хочет.

Удар был серьезным. Франческа по­прежнему не могла понять, за что с ней так поступили. Но скоро тайное стало явным: жена Хосе тоже была беременна.

– Ты что улеглась средь бела дня? – Илзе вошла в спальню дочерей и, увидев Орнеллу, уткнувшуюся в подушку, сначала удивилась, а потом испугалась. – Заболела? Дай лоб потрогаю – нет ли температуры?

– Нет, – прорыдала та в ответ, – все нормально.

– Когда у человека все в порядке, он не ревет белугой, – справедливо заметила мать, – ну, давай, рассказывай, что у тебя случилось?

– Не могу, – не унималась дочь, – я не знаю, как тебе об этом сказать!

– Постой, не хочешь ли ты сказать, – догадалась Илзе, что… беременна? Нет, не может такого быть! В твоем­то возрасте!

– Я аборт сделаю, – пуще прежнего заплакала Орнелла, – не буду рожать!

– И думать не смей! – прикрикнула на дочь сеньора Ривелли. – Ты же католичка, как только тебе в твою пустую голову такое пришло?

– Не хочу быть матерью­одиночкой, – запричитала Орнелла, – меня же никто замуж не возьмет.

– Значит, нужно найти того, кто н6 ­а это согласится, – строго сказала Илзе. – Где этот твой Алессио, который прохода тебе не дает? Вот пусть и докажет свою любовь.