Анастасия Приходько о муже: «Это единственный мужчина, который от меня ушел”

В другой раз мне устроили настоящий бойкот. Все началось с того, что администрация предложила сценарий закулисного конфликта – там часто разыгрывают сцены между участниками, чтобы придать шоу остроты. Меня попросили поскандалить, разбить стакан и уйти в слезах. Мы все сделали, я сижу в коридоре и жду, пока за мной придут, а никто не появляется!

Что-­то пошло не по сценарию. Я вернулась в общую комнату и увидела Костю Меладзе в окружении ребят. Все они твердили, что я истеричка, меня надо из проекта убрать. Значит, сговорились меня подставить. Я попыталась объяснить, как все было на самом деле, но они кричали: «Ты сумасшедшая, ты все выдумываешь!»

К счастью, администратор встал на мою сторону и подтвердил, что моя «истерика» была лишь частью утвержденного сценария. В тот же день Дима Бикбаев попал в номинацию и вылетел из шоу. Как же они меня после этого возненавидели! А я всегда знала: кто говорит правду и ведет себя по­-человечески, тот будет на коне.

Помню, как плакала от счастья после победы, как кто-­то угощал меня шампанским… А потом началась «пахота»: мы на целый год отправились в тур по России, от Москвы до Уссурийска. Объехали Набережные Челны, Пермь, Омск, Томск, Псков – куда нас только не заносило. И в Кремле выступали.

Ваша карьера сложилась не совсем обычно для украинской артистки: сначала вы стали успешной в России. Вот и с Евровидением тоже так получилось: в Украине вы не прошли отбор, а в России прошли…

Да, не везет мне в моей стране. Меня дисквалифицировали под предлогом, что песня была длиннее, чем нужно. Саша Пономарев, сидевший в жюри, был против меня, хотя сейчас мы дружим. Позже в суде доказали, что тогдашняя победительница отбора исполняла песню, уже звучавшую ранее, только в английском переводе. Тем самым она нарушила правила конкурса и должна быть дисквалифицирована. Однако она все­таки представляла Украину на Евровидении. Разве это честно?

Меня обзывали «хохляндией», спрашивали, где сало

Не пройдя отбор в Украине, я решила поехать в Россию и поучаствовать в отборе там. Лучше бы я этого не делала! Не хочу, чтобы меня сейчас ассоциировали с Россией. Впрочем, и не жалею, ведь это моя жизнь, это школа, которую мне пришлось пройти. Евровидение стало для меня серьезным испытанием.

Прежде всего, «Мама» – это концептуально не моя песня. Может, лет в пятьдесят я пойму, о чем она, но в тот момент я совершенно не чувствовала эту композицию. Однако пришлось выполнять требования Первого канала.

Сотрудники Первого канала относились ко мне ужасно. Называли лимитой. Я объясняла, что лимита – это те, кто приехал в столицу из Перми или Астрахани, а я из другого государства. Ведь не может француз или австриец считаться лимитой в Москве! Хотя это еще не самое обидное прозвище. Меня обзывали «хохляндией», спрашивали, где сало, где «Киевский» торт. Думаю, предпосылки для национально­идеологической вражды существовали давно. Война началась не на пустом месте.

Я вечно голодала, знакомые подкармливали меня картошкой фри в фастфуде

Презрение ко мне выражалось и в материальной форме. Мне, певице, представлявшей страну, принимающую Евровидение, купили дешевое платье и балеточки. Я предпочла выйти на сцену босиком. Я действительно была наивной, не разбиралась в ценах на одежду, но я, по крайней мере, понимала, что тысяча рублей на еду – это нищенская подачка. В моем райдере были вода без газа и конфеты­драже. Я вечно голодала, знакомые подкармливали меня картошкой фри в фастфуде.

Однажды, за пару дней до начала конкурса, я взбунтовалась и сказала, что сейчас развернусь и уеду в Украину. Тогда меня просто закрыли в квартире. Я фактически стала заложником. У меня не было ничего, кроме моего лица, которое растиражировали по всей России. К чему слава, если я жила в таких жутких условиях?

Но нашелся один хороший человек, занимавший серьезный пост на Первом канале. Он отнесся ко мне по-­дружески, за что я буду благодарна ему до конца жизни. Привозил вкусную еду, покупал одежду, чтобы мне было в чем прийти на интервью, всячески старался порадовать. Именно его поддержка и забота помогли мне выйти на сцену и спеть. В итоге все мое общение с руководством канала шло через него, он – единственный, кому я доверяла. И еще меня поддерживала близкая подруга, приехавшая из Киева на все время, пока шел конкурс. Она прошла со мной весь этот ад.

Правда, разок мне удалось отыграться за все свои обиды. В 2010 году в Муроме проходил концерт, приуроченный ко Дню любви и семьи. Жена тогдашнего президента Дмитрия Медведева планировала присутствовать на концерте. Я должна была исполнить песню «Ромашка», написанную вместе с Марком Тишманом специально для этого мероприятия. Мне заранее позвонили с Первого канала, чтобы напомнить о выступлении. А я вспомнила, как мне было больно, когда они надо мной издевались, и решительно сказала, что не приеду.

«Как? Вы с ума сошли! Супруга Дмитрия Анатольевича вас ждет!» Они готовы были выслать за мной самолет, угрожали разрывом контракта, они были шокированы: как это так, ведь все мечтают попасть на Первый, готовы сидеть в эфире программе Елены Малышевой «Жить здорово» и рассказывать, как лечатся огурцами от всех болезней. А тут какая­-то Приходько отказалась выступать! Что ж, контракт разорвали – и я вздохнула с облегчением.