Леонардо Ди Каприо: лучшие роли и главные романы

11 ноября Леонардо Ди Каприо отмечает день рождения. Ему исполнилось 47 лет.

“Караван историй” рассказывает о главных достижениях в его жизни – на актерском и любовном фронте.

В это время года ему часто снятся странные сны. Все они начинаются одинаково: будто он смотрит через видоискатель гигантской невидимой камеры, которая плавно облетает огромный роскошный зал. Вот она выхватывает из легкого полумрака золотой декор на стенах и потолке, подробно изучает красные бархатные портьеры, обрамляющие сцену, замирает возле массивных статуй…

Зал не пуст, Лео слышит неясный гул, и камера наконец обращает внимание на ряды мягких кресел, заполненных празднично одетыми людьми. Резкий наезд камеры до максимального приближения, фокус – и в одном из сидящих он узнает себя. Строгий смокинг, блестящие от геля волосы – все настолько детально, что можно различить порына коже и волоски в его бороде.

Внезапная смена кадра, и теперь он смотрит своими глазами, из своего тела. Ему страшно – страшно поднять глаза и взглянуть на сцену. А между тем с нее кто-то громко и четко произносит его имя, вызывая к себе.

Лео встает и пробирается между людьми. Ноги не слушаются, словно ватные. И почему такая гнетущая тишина? Нет времени остановиться и подумать. Надо спешить. Он выбирается к проходу и идет в сторону сцены. Но чем дольше он идет, тем длиннее ковровая дорожка. Она изгибается, бесконечно удлиняется. Он бежит, сбиваясь с дыхания, и никак не может добежать. Паника захлестывает, переливаясь через край…

– Гос-с-споди, опять! – Лео резко сел в кровати и провел рукой по лицу, стирая холодный пот. Эти кошмары его порядком умучили – мало волнений днем, так еще и ночью достается. Впрочем… Тут он нервно и зло усмехнулся: могло быть и хуже.

Несколько лет назад ему снился все тот же зал, но на сцену он выходил голым, как та награда, которую должны были вручить. Психоаналитик объяснил, что обнаженность символизируетнеуверенность в себе и боязнь осуждения. Может быть. Но сейчас ему никакого мозгоправа не надо, чтобы интерпретировать нынешний сон, – кажется, он попросту гонится за несбыточной мечтой.

Долгое время награда Американской киноакадемии не была для Леонардо Ди Каприо навязчивой идеей. То есть он, разумеется, хотел когда-нибудь обзавестись заветным золотымчеловечком – плох тот актер, который не мечтает получить «Оскар». Однако в своих юношеских амбициях даже не представлял, какие колоссальные усилия придется для этого приложить.

Первым сериалом Лео стала «Санта-Барбара». Он играл Мейсона Кепвелла в детстве

Детство Лео прошло достаточно банально для уроженца Лос-Анджелеса. Нельзя сказать, что в Городе ангелов его родители жили как в раю. Не бедствовали, но и не шиковали. Отец, Джордж Ди Каприо, зарабатывал созданием андеграундных комиксов, а мать Ирмелин, урожденная Индебиркин, трудилась секретарем в городском суде. Забавно: несмотря на то что именно Джордж вращался в творческой среде и являлся потомком итальянских иммигрантов, идея назвать сына в честь величайшего художника Возрождения принадлежала матери. «Уверена, он добьетсямировой славы», – обосновала выбор беременная Ирмелин, когда увидела работы да Винчи в музее. Семейная легенда гласит, что именно в этот миг она почувствовала, как толкается в животе ее будущий гений. Не учла она одного: путь к этой самой славе у исторического тезки был тернист. Иначе бы призадумалась, какую судьбу наследует ее единственное дитя.

Столкновение творческого духа с суровым прагматизмом реальности привело родителей маленького Лео к ожидаемым последствиям. Заработок отца оставлял желать лучшего, к тому же нежелание вникать в бытовые проблемы, в том числе и заботу о сыне, выводили Ирмелин из себя.

Ей приходилось пахать за пятерых – и на работе, и дома. А этот  так называемый отец все витает в облаках! И денег почти не приносит, и с сыном хоть бы нормально погулял, а не рассказывал младенцу о великой силе искусства.

В общем, случилось ожидаемое: маленькому Лео исполнилось чуть больше года, когда его родители развелись. Ирмелин и дальше пришлось разрываться между несколькими работами и домом, но по крайней мере не надо было тратить время на увещевания и попытки принудить супруга принести хоть какую-то пользу их семье.

Кчести Джорджа, после развода он не прекратил общения с сыном. Правда, продолжил в привычном стиле: не вникал в повседневные вопросы, а полностью концентрировался на том, чтобы и дальше открывать отпрыску мир искусства и прививать чувство прекрасного.

– Ты даже не представляешь, сыночек, что это значит – творить! Создавать и уничтожать миры! Это… это… ни с чем не сравнимое ощущение.

Конечно, Лео не представлял. Ему было всего два с половиной года, и конкретно в данный момент он находился в автомобиле отца, который направлялся на съемочную площадку одного из телешоу для малышей.

Шалости и детская непосредственность ему удавались на ура. Но когда Лео стукнуло пять, продюсеры очередного телешоу дали ему от ворот поворот. По их мнению, ребенок стал неуправляем, делал что хотел и не желал следовать правилам.

Со съемками на время пришлось распрощаться. Зато через несколько лет его с распростертыми объятиями приняли в рекламных агентствах: смазливая умильная мордашка отличноподнимала продажи продуктов, а терпения Лео хватало, чтобы выдержать эпизодические съемки.

Но только в кадре – в школе одноклассники считали его откровенным придурком, ленивым, неопрятным и каким-то… чересчур скользким. «Он весь просто лоснится жиром, итальяшка, макаронник» – вот самые приличные слова, которые Лео приходилось слышать в свой адрес.

Он и правда был равнодушен к своему виду – предпочитал одеваться небрежно и неброско, не зацикливался на том, чтобы быть другом для всех. Роль аутсайдера его устраивала. Если бы одноклассники только не обзывались!..

Спасали лишь учителя: они не заступались за него – до такого позора Лео бы не опустился! – но наперебой хвалили его драматические и творческие способности, и это примиряло сошкольными проблемами.