Как Николь Кидман нашла настоящую любовь после ада с Томом Крузом

О, кого только ей не приписывали в любовники! Джим Керри, Рассел Кроу, Тоби Магуайр (на минуточку, на восемь лет моложе нее!). Да, еще музыканты Робби Уильямс и Ленни Кравиц! Впрочем, с Кравицом на самом дело было…

Развод пошел актрисе на пользу не только в карьере. Как это часто бывает после, страдания превратили ее в изысканную женщину: гибкая фигура, нежная кожа, зеленоватые глаза, говорящие об уме и опыте. Самое время доказать кое­кому: таких не бросают!

Первым делом в пику бывшему мужу Николь решила приобрести жилье, достойное лауреатки «Оскара». И не где­нибудь, а в Нью­Йорке, где когда­то у них с Томом была квартира, которая после развода досталась ему. Выбрав пентхаус в самом престижном квартала Гринвич­Виллиджа, она выложила восемь миллионов и захотела быстренько сделать из него картинку. Но ремонт не удался. Все оговоренные сроки прошли, а она так и жила на чемоданах. Улетая в Сидней к родителям, Николь наивно полагала, что подрядчики наверстают упущенное. Однако по приезде увидела ту же картину.

Все, пора снимать стресс! И Николь сделала то, что в спокойном состоянии вряд ли бы себе позволила – отправилась на день рождения Паффа Дэдди. Рэпер так и вился вокруг нее. Как­то они даже вместе побывали в ночном клубе. Хотя ей, матери двоих детей, следовало быть благоразумней. Пафф постоянно влипал в скандальные истории. На него подавали в суд почти все бывшие подружки, среди которых была и Дженнифер Лопес, его привлекали за драки, хулиганства…

И вот теперь к этому скандалисту пришла Николь. Среди гостей она сразу выделила темнокожего красавца с татуировками и попросила Паффа их познакомить. Это был известный рок­музыкант Ленни Кравиц, пластинки которого расходились миллионными тиражами. Они проболтали весь вечер. Точнее, Ленни помалкивал, а болтала Николь. И по мере того, как пустели ее бокалы, становилась все откровеннее.

Рассказывая о съемках в «Догвилле» у Ларса фон Триера, она то и дело прыскала. Хотя на самом деле, так боялась роли мазохистки, которую постоянно унижают и насилуют, что долго не подписывала контракт. Но критики удостоили Кидман самых высоких похвал.

– Представляешь, на премьере в Каннах я прошлась по красной дорожке босиком – и выиграла пари у фон Триера! – хохотала Николь. – Но когда этот провокатор предложил мне сыграть еще в двух картинах, отказалась. Он и так чуть не довел меня до психушки!

Выпив еще один мартини, Николь пожаловалась Ленни на затянувшийся ремонт. Платья пылятся, туфли валяются где попало, а дети вообще не находят себе места – с ума сойти!

– Поживи у меня, – как ни в чем ни бывало заявил Кравиц. – В моей квартире два уровня, так что и твоему гардеробу, и детям хватит места с головой. Правда, я работаю дома и часто играю даже по ночам. Ну что, по рукам?

– Только спать я с тобой не намерена, ясно? – заплетающимся языком пробормотала Николь.

Проснувшись утром в квартире Кравица, она не могла оторвать голову от подушки. И Ленни напоил ее какой­то гадостью с томатным соком и яйцом. Но оказалось, рокер знал толк в антипохмельных снадобьях, и голова Николь прояснилась. Ей понравилось, что Кравиц не пристает, не лезет с сочувствием, ни о чем не расспрашивает и вообще молчалив, как сфинкс. И она переехала к нему вместе с детьми.

После всех бурь с Крузом, жизнь в обществе Кравица показалась тихой заводью. Он не докучал, не изображал из себя суперзвезду, а валялся на диване, курил, слушал Боба Марли. А если накатывало вдохновение, сутками сочинял в своей студии очередной шедевр. И вообще, этот парень делал только то, что хотел. И Николь, ощущавшая себя загнанной лошадью, им восхищалась.

После того, как они вместе появились на дне рождения Дэвида Копперфильда и паре других вечеринок, им тут же приписали роман. И роман вспыхнул, причем инициатором стала Николь. Однажды, придя вместе с Кравицем на ужин в один из нью­йоркских отелей, она произвела фурор: красивая, сияющая, в умопомрачительном платье и золоченых туфлях, а на безымянном пальчике – кольцо с огромным бриллиантом, которое она с удовольствием демонстрировала фотографам. Но до свадьбы дело не дошло.

Однажды Николь попивала кофе перед телевизором и вдруг услышала сообщение: «Вчера рок­певца Ленни Кравица видели с актрисой Мими Родригес, которая у всех на глазах страстно целовала музыканта. Напомним, что у музыканта есть еще две любовницы: Николь Кидман и художница Исис Арруда». Диктор умолк, а Николь так и сидела с выражением ужаса на лице.

Да что же это такое! Есть ли в этом мире хоть один верный мужчина? Нету! Перепугав детей, она распихала вещи по чемоданам и вернулась в свой пентхаус, который уже давно был готов. Ленни позвонил на следующий день.

– Зря ты обиделась, – невозмутимо заметил он. – Это был безобидный флирт.

– О, ты здесь не при чем. Это я испортила наш с тобой безобидный флирт, – язвительно заметила Николь и положила трубку.

Похоже, бедам нет конца. Желая хоть как­то себя подбодрить, она налила полный бокал мартини, отломила огромный кусок шоколада и отправилась в комнату Изабеллы и Коннора. Но шоколад горчил, мартини показался отвратительным, а дети так шумели, что у нее разболелась голова. Оставалось последнее средство – звонок Наоми.

– Вот скажи, почему меня все бросают? – жалобным голосом задала она подруге риторический вопрос.

– Так уж и все! – возразила та. – А что касается этого альфа­самца Кравица, то он крутил с Кайли Миноуг, Мадонной, Ванессой Паради, Наоми Кэмпбелл, Стеллой Маккартни… Пальцев не хватит, чтобы всех перечесть! Но помяни мое слово, о тебе он еще так пожалеет!

И Кравиц на самом деле жалел и после разрыва посвятил Николь дивную песню «Леди». Правда, в одном интервью заявил, что был нужен Кидман лишь как спасение от одиночества. А сам, в свою очередь, использовал ее для раскрутки альбома…