Слава Каминская: «Тяжело иметь красивого перспективного мужа»

А как у грозы школы складывались отношения с мальчиками?

Я всегда с мальчишками больше дружила, не рассматривая их как романтические объекты. Первая влюбленность случилась со мной лет в восемнадцать. Но вообще я поняла, что все мои чувства до двадцати восьми лет были не любовью, а влюбленностями. А настоящая любовь была и есть только одна – мой муж.

Причем все самые красивые мальчишки были моими друзьями, и я знала все их сердечные тайны… И такая роль меня устраивала больше, чем романы. Сколько времени прошло, а у меня до сих пор куча друзей ­парней. Может быть, конечно, они меня как­-то по-­другому воспринимают. Но в трудные моменты всегда оказываются рядом.

Лето я проводила, как правило, в Мариуполе. Только одесские родители могут отправить на летний период ребенка с Черного моря на Азовское. Мама постоянно работала, папа был в рейсе, поэтому нам приходилось все время тусоваться у бабушки с дедушкой и вдыхать прекрасные запахи комбината имени Ильича. Да, у меня многое связано с Мариуполем: мама там школу окончила, две кумы, крестные Леона и Лауры, родом оттуда. И я очень люблю этот город. Летом я была в Мариуполе и разыскала то место, на котором стоял бабушкин дом. Когда увидела – разрыдалась. Сейчас там домом и не пахнет, все травой поросло. Бабушки нет, дедушки нет…

Мамины родители родом из Красноярского края, а в Мариуполь их судьба забросила. Папины – одесситы. Дед был водолазом, а бабушка – просто красивая. У нее было медицинское образование, и потом она работала медсестрой в туберкулезном диспансере.

Дед по папиной линии очень сильно любил меня. Нас было пятеро внуков: мы с сестрой, папины племянники и еще один папин ребенок от первого брака. И из всех пятерых самой любимой была я. Дедушка пережил инсульт и семь лет пролежал просто овощем. Он никого не узнавал. Как-­то я приехала к нему – это уже студенческие времена были, – он меня увидел и расплакался, слезы текли ручьем. Я, конечно, тоже рыдала. Несмотря ни на что, он меня все-­таки узнал. Я очень сильно переживала из­-за его смерти.

На самом деле из детства сохранилось не так много воспоминаний. У меня память, как у рыбы. И, наверное, это к лучшему, потому что помогает отсекать кучу ненужной информации. Я все очень близко к сердцу принимаю, все через себя пропускаю и могу страдать, а травмы детства остались навсегда во мне. Мне кажется, артисты – все в чем­-то травмированные, потому что профессия специфическая: ты постоянно на виду, какой­-то эксгибиционизм получается. И ты все время что-­то кому­-то доказываешь: что лучше поешь, талантливее танцуешь… Мне хотелось стать артисткой, наверное, еще и потому, что в меня не верили. И от этого я чувствовала себя неполноценной.

Словом, детство меня закалило. Есть популярное выражение: «Талант должен быть голодным. Тогда есть к чему стремиться», и я с ним абсолютно согласна. Это когда ты не брезгуешь ничем – конечно, в пределах разумного, – чтобы добиться успеха, не обращаешь ни на что и ни на кого внимания.

И в чем вы видели для себя этот успех?

Я хотела поступать в ГИТИС на актерский факультет. Актриса из меня тоже была бы неплохая. Мне очень нравятся такие странные дивы, как Рената Литвинова. Бывает, что она что-­то как скажет. И до конца непонятно, что она имела в виду, но как красиво сказала!

У меня есть один самый-­самый любимый фильм – картина Киры Муратовой «Три истории», и в частности вторая новелла «Офелия», в которой снялась Рената. К слову, история Офелии написана по сценарию самой Литвиновой, а в картине она играет медсестру.

После просмотра этого фильма я прямо вхожу в такое странное состояние, будто живу в нем. Я могу его смотреть несколько раз подряд. Какая там постановка фраз: «Доктор, мне кажется, я сделалась немножко беременной», «Я не люблю людей. Этой планете я бы поставила ноль»… И в нем Рената постоянно курит папиросу. Я насмотрелась – и потом еще неделю тоже папиросу курила.

Недавно вышел хороший американский сериал «Это мы». Я его смотрела с удовольствием, но только до шестнадцатой серии. Почему­-то воспринимаю его как пособие по семейным ценностям. А в одной серии папа приемного мальчика оказывается геем. Этот факт никак в мое пособие не поместился, и сериал стал неинтересен. Хотя у меня много друзей среди геев…

Но с ГИТИСом в итоге не сложилось, почему?

Иностранцы могли учиться там только по контракту, а стоимость обучения была для нас неподъемной. Пришлось пересмотреть свои планы и довольствоваться тем, что есть. Папа очень не хотел, чтобы я поступала в Киевский национальный университет культуры и искусств.

Он говорил: «Все оставшиеся дуры ходят в Институт культуры». Мама пригрозила, что подаст на алименты, и папа вынужден был оплатить мне учебу. Если бы не «Кулек», то, наверное, ничего бы и не было, потому что там все началось. А точнее, в институтском кафе «Титаник», в котором тусовались украинские артисты, которые сейчас на слуху. Там сидели все – режиссеры, эстрадники, решали какие­-то свои вопросы. Все модники, у которых были хоть какие-­то деньги на порошковый кофе, были там. И у нас, я помню, звонком на пары служил мотив песни «Юний орел».

Я не жила в общежитии – поселилась в квартире своей тети. Я была королевной. Но я себе дома такое общежитие устраивала! Кто у меня только ни жил – и Алена Омаргалиева, и Женька Анишко, и Юлия Войс тоже периодически оставалась. Виктория из НЕАНГЕЛОВ жила. (Смеется.) Но единственный человек, с кем у меня никогда не было разногласий, – это Омаргалиева. Настолько она бесконфликтная.

Помню, у нас Омаргалиевой (Алена, прости!) закончились деньги. Ей не высылают, мне не высылают, а есть­-то хочется. А у нас была банка, в которую мы складывали монеты по десять копеек. Вот достали мы тринадцать гривен мелочью и купили пачку вареников и пельменей – так пировали! Как развлекаются студенты?

Понятно, что ходить в дорогие заведения мы не могли себе позволить. У меня одни неформалы были в друзьях – этакие страдающие философы либо геи. Вот в гей­клубы мы ходили очень часто. Больше нигде не тусовались. Университет, Одесса, гей­клубы. Много гуляли на улице. Вот были времена! А сейчас выйдешь, попу в машину посадишь – и все, на этом прогулка закончилась.

На последнем курсе меня отчислили из университета: деньги, которые должны были пойти на учебу, я вложила в будущее – в проект «Остров искушений». Это было одно из первых реалити­шоу страны, которое снимали на Сейшелах. Я истратила все на поездку, ведь мне нужно было где­то засветиться. Я шла к своей мечте – сцене. Уже будучи в НЕАНГЕЛАХ, я таки окончила Университет культуры. Хотя спустя время один год мне обошелся по цене, как пять.

Наша пара в «Острове искушений» была единственной подставной. Но об этом не знал никто: ни продюсер, ни даже руководство канала. Я же вам не просто так говорю, что в ГИТИС собиралась! (Смеется.) Но все равно, я там вела себя честно. Просто не рассказывала, что не знаю, кто этот парень, изображающий моего супруга. На проекте я сразу подружилась со всеми мальчишками, и они, конечно, тусовались у меня в номере и даже оставались ночевать. Для канала это были рейтинги! Но я единственная, у кого не было на проекте никаких интимных отношений. Все остальные участники не удержались, хотя были в парах. Все сдались, одна я выстояла. Хотя по идее должна была первой пойти в пляс.

Это был такой замечательный период: Сейшелы, ром, все прекрасно… Съемки продолжались две недели, но отснятого за это время материала хватило с головой – шоу шло в эфире полгода. Проект стал островом искушений и для съемочной группы из ста двадцати человек: многие влюбились друг в друга, даже те, кто был в браке… Было бы очень смешно, если бы не было потом так страшно впоследствии.

Это была моя первая поездка за границу – и сразу на Сейшелы, представляете? Египта, Турции не видела, сразу на Сейшелы. В январе этого года мы с супругом летали отдыхать на Сейшелы, и я нашла тот отель, в котором проходили съемки. Он, конечно, изменился, но я ходила вокруг этих домиков и чуть не плакала. Ностальгия: вот тут все начиналось.

Когда я пришла после шоу на кастинг НЕАНГЕЛОВ, то на меня обратили внимание в том числе из­-за «Острова искушений». Хотя до того был еще «Народный артист», когда из восемнадцати тысяч претендентов меня отобрали в тридцатку полуфиналистов. Но в десятку я не прошла – взяли Юлию Войс. Это была страшная трагедия, я думала, жизнь закончилась. Оказывается – нет, только началась. Я не пропускала ни одного кастинга, ни одного конкурса. Знала, что рано или поздно «выстрелю».

Вообще студенческие годы были чудесными. Я настолько благодарна «Кульку»! Когда вижу Михаила Михалыча (Поплавского, бывшего ректора КНУКиИ. – Прим. ред.), вот даже где­-то в ленте «Фейсбука», честно, сердце радуется. Именно в университете состоялся кастинг в группу НЕАНГЕЛЫ, который я и прошла.

Что­-то вы, Слава, темните. Наверняка за вами в институте бегало немало поклонников…

Первые мои серьезные отношения длились пять лет. О них весь интернет гудел, когда опубликовали мои фото после избиения гражданским мужем. Я, еще не имея представления о взаимоотношениях, оказалась в настоящей мясорубке. Это был сложный человек, от которого я попала в зависимость и очень тяжело из нее выходила.

Как я вырвалась из этого ада? Вышла замуж за своего друга Женю. Защиты у меня тогда никакой не было: бывший караулил под квартирой, где я жила, и постоянно угрожал. Хотя на тот момент у меня уже были отношения. Я потом узнала, что бывший и тогдашний где-­то сидели и пожимали друг другу руки после того, как я оставила и одного, и второго. Ну, хороши были оба, наверное, где-­то в глубине души…

Сейчас уже, спустя годы, мы нормально с ним общаемся, если где­-то встречаемся, несмотря на то что он мне много неприятностей причинил – и физических, и моральных. Но я не могу таить обиду много лет. Ну, было и прошло. Пусть это добро достанется кому­-то другому. Какой человек поступает нехорошо? Тот, которому больно. Ну или просто садист. Я сколько живу, столько убеждаюсь, что бумеранг – такая штука интересная. Как бы ты ни вышел из любых отношений, все равно появится тот, кто поступит с тобой так же.

Я, наверное, за Женю замуж вышла потому, что меня в жены никто не брал. (Смеется.) Так сказать, снять венец безбрачия. Это был такой стеб. «Рыжая, выйдешь за меня замуж?» – «Конечно! А пусть все офигеют!» Я знаю, что у Женьки были чувства ко мне. Он добрейшей души человек. Мы не прожили вместе и года, а я его обидела – влюбилась в другого. Сразу пришла и честно сказала, что мы разводимся, что я влюблена. Он очень сильно переживал. Потом те мои отношения не сложились, к счастью. И я познакомилась с Эдгаром. Мне кажется, что случайности неслучайны. Только после знакомства с Эдом я поняла, что все, что было до него, – никакая не любовь.

Был период после развода, когда мы с Женей не общались. А потом снова начали. Сейчас у него своя семья, ребенок. Он очень хороший человек и всегда придет на помощь. Чип и Дейл. Вот у меня есть несколько таких надежных людей, которые чувствуют меня.

Когда дома какие-­то конфликтные ситуации с супругом, я очень сильно переживаю. Эд намного проще ко всему относится. А я – вечно влюбленная, вечно реву. А мои «надежные» чувствуют и пишут: «Рыжая, все нормализуется. Все наладится».

Однажды мне четыре человека написало: «Ты мне сегодня снилась». Вы что, сговорились, спрашиваю? А вообще­-то сны вещие мне очень часто снятся. А еще у меня есть способность просчитывать ситуации наперед. В детстве я, например, всегда знала, когда папа возвращается из рейса. Хотя он мне рассказывал, что будет через два дня или что он еще где­-то в Абу­-Даби… А мне снится сон, будто папа приехал. Звоню на домашний телефон, а он берет трубку: «Ну как там Абу­-Даби?»

А вашу встречу с Эдгаром тоже сопровождали знаки судьбы?

Мы познакомились волей случая, у меня была съемка в его клинике, на которую я не хотела ехать вообще. Сейчас понимаю, что это было самым верным решением в моей жизни. Наши дети – прямое тому доказательство.

Познакомившись с Эдом, я сразу поняла, что хочу замуж именно за него, и детей хочу именно от него, и чтобы дети были на него похожи. Вот если взять Леона с Лаурой: Лаура – в меня, а Леон – это вылитый Эдгар, только рыжий. Вообще копия: походка, ужимки, смех. Если он концентрируется на чем-­то – все, остальных в этом мире не существует. Что­-то себе думает, придумывает, абстрагируется, вообще не замечает никого вокруг. Он, как отец, может сидеть час, ковыряясь в буквах и цифрах, четко сосредотачивается на чем­-то, я так не умею. А Лаура – это кривляка, вся в мать. И артистка – поет и танцует, всегда в центре внимания, активная, где-­то покричать, где-­то покривляться – это она хорошо умеет. Имя Леонард придумал Эдгар, он всегда хотел так сына назвать. Лаура – это уже я подбирала, чтобы было три «л»: Леонард, любовь, Лаура.

Отношения с Эдгаром начались с моей подачи. Но предложение руки и сердца сделал мне он сам через три месяца! Это судьба. Я привыкла, что все всегда сама­сама­сама. В том числе в отношениях. А это очень плохая черта для женщины, потому что иногда хочется «на ручки». А мужчина уже привыкает к такому ритму, и его очень сложно убедить, что я действительно хочу «на ручки». И это может восприниматься им как истерика.

Все приходит вовремя, и конфликтные ситуации неспроста нам даны. Значит, где-­то чему-­то еще недоучилась. Осознание приходит только через боль: пока шишку не набьешь, не поймешь, где и почему был не прав. Я очень стараюсь вести себя мудро, но я холерик по натуре, и часто эмоции бегут впереди меня. Бывает, думаю уже после того, как покричу, поэтому муж меня считает немножко нервной и истеричкой. Он флегматик, и, может, потому для него это действительно слишком громко. А я еще в силу своей работы всегда общаюсь на повышенных тонах. Плюс когда ты повышаешь немножечко голос, то это для того, чтобы привлечь к себе внимание.

Мне никогда не приходилось бороться с соперницей за мужчину. Думаю, что я в этом смысле выбирала правильных мужчин. Простить измену? Не знаю, не сталкивалась с таким, поэтому мне сложно ответить. Но ситуации в жизни разные бывают. Человек может оступиться. Когда у меня назрел такой вопрос, пришла к Женьке и честно сказала: «Я влюбилась, разводимся». Меня прощать не за что было. Мне так комфортнее, чем врать.

Вам наверняка немало женщин может позавидовать: мало того что муж красавец, так еще и пластический хирург. Это сколько же перспектив открывается!

Муж пластический хирург – это больше проблем, чем выгод. (Смеется.) Он мне ничего не делал. Однажды я захотела сделать грудь больше, но услышала твердое мужское «нет». Он мне сказал: «Родишь ребенка – сделаем». А я же хочу большие, как у всех. Родила ребенка. «Второго родишь – сделаем». Родила. Оказалось, что вторая – не второй! Что еще сказать про профессию мужа… Тяжело все это.

Тяжело иметь красивого перспективного мужа в обществе, которое не прощает успех. Пациенток много, и все они разные. Не все хорошо воспитаны, я бы так сказала. Иногда наши конфликты возникают именно на фоне нездоровой активности клиенток Эда.

Ну, вряд ли кто-­то даст вам фору. Возникает вопрос: как молодой маме удается поддерживать фантастическую форму?

В последнее время тем, что нервничаю. Это единственное, что помогает мне не набирать вес. Я, когда нервничаю, могу сутки­двое не есть, только пить воду. Просто не лезет кусок в горло. А если я не сильно нервничаю, то тогда холодильник у меня будет лежать прямо в кровати, а я буду выбирать, что бы съесть: колбасу с белым хлебом и майонезом или отбивную? Плюс ненормированный рабочий график, ночные выступления… Очень сложно наладить здоровый режим в таких условиях.

Со сцены мы с Викторией выходим мокрые. Еще у нас есть концертные платья из неопрена: после выступления они по ощущениям как водолазные костюмы. Мы их надели на концерт в Одессе, где вечером было плюс тридцать девять. Потом пришлось выкручивать даже белье… Не знаю, сколько я там килограммов потеряла.

Любимое блюдо? Если я скажу, что дабл чизбургер, будет пошло звучать? Я могу сидеть в ресторане и думать о чизбургере. А потом прямо из ресторана заехать в «МакДрайв». Вот от этой еды я получаю удовольствие. Понимаю, что она калорийная, что не всегда можно себе ее позволить.

Я сама очень вкусно готовлю, но в последнее время мы все больше ходим по ресторанам, потому что Эд поздно освобождается с работы. Дома няня готовит деткам правильную еду. В кулинарии я люблю экспериментировать. Еще когда в университете училась, в борщи корицу добавляла. Никто не мог понять, в чем прикол. А что? Что было – то и пихала.

Студенческие годы – дело такое: то «Мивина», то сырок, то сухарики. Я до сих пор «Мивину» люблю пожевать, а с трюфельным маслом – просто объедение. У меня она по всей квартире припрятана, потому что Эдгар не очень приветствует такую еду.

Вы, кстати, смело выставляете свои забавные снимки в соцсетях, честно пишете о курьезных ситуациях. Не возникает желания закрыть свой «Инстаграм»? Как относитесь к критике в интернете?

Я стараюсь адекватно смотреть на вещи и не боюсь постить свои смешные фото в соцсетях. Это все реальные фото. Зато потом, когда меня видят вживую, мне часто говорят, что в жизни я выгляжу лучше. А когда пересекаешься с некоторыми артистками, то понимаешь, что в «Инстаграме» они намного красивее, тоньше и выше… На фото красивые, а в жизни… Мы вот с Викторией как-­то держимся в одном весе, одного роста, одинаково дурные, как в соцсетях. (Смеется.)

Вообще артисты тоже люди – они же читают комментарии, и негативные комментарии им неприятны. А «доброжелателей» очень много. Порой возникает желание послать их туда, куда не посылают порядочные девочки. Раньше я так и делала, а потом Эдгар мне сказал: «Как ты думаешь, Мадонна будет отвечать на комментарии в соцсетях?»

Конечно, это немного другой уровень, но смысл понятен. И все равно задевает. Я женщина, у меня есть дети, которых я люблю, муж, которого люблю. А тут какая-­то нехорошая «редиска» изливает свою желчь и хочет сделать больно. А мотивация может быть только одна: когда человеку плохо, ему хочется сделать плохо еще кому-­то. Особенно я «люблю» ядовитые комментарии от дамочек из серии «счастливая жена и мама Платоши и Ярославчика». Такие обязательно все обгадят – расскажут тебе, как правильно себя вести, чем кормить детей и когда их укладывать спать. И где должна быть запятая…

Главное, чтобы в реальной жизни были верные друзья. У вас много подруг?

Когда­-то я думала, что много. А со временем жизнь научила, что и их быть не должно. Но все­-таки у меня есть несколько близких людей. Одна моя подруга четыре года работала менеджером нашей группы и впоследствии стала моей кумой, окрестив Леонарда. Это человек, который всегда рационально размышляет, к тому же увлекается эзотерикой, ее очень интересно слушать. Когда на меня накатывают эмоции, она начинает рассказывать что­-то, и я просто заслушиваюсь, уже ни о чем не думая. Ее мнению я доверяю.

У второй моей кумы своя мини­-гостиница у моря, в Юрьевке, это Донецкая область. Летом я рискнула поехать туда с детьми. Это был мой первый опыт выезда без нянь. И, надеюсь, последний: вернулась я не то что не отдохнувшая, а как выжатый лимон. Еще моя мама с нами была, и мне пришлось нянчить всех троих, потому что мама туда изначально прилетела уже с претензией. В итоге мы поругались и не разговаривали три недели. Мы с мамой очень похожи. Я переняла ее характер, а он у нее отвратительный. (Смеется.)

Два отвратительных характера вместе – это сложно. Но с Эдгаром я сильно изменилась, особенно в последнее время. Я ощущаю эти изменения на физическом уровне. Пусть он изменений и не замечает, но я­то знаю, что стала мягче, уступчивее. Раньше на компромиссы я никогда не шла, а сейчас иногда могу сделать первый шаг. Но, правда, только не с мамой. Любое ее «фыр» я воспринимаю в штыки. В свое время она меня никогда особо не хвалила, вечно я была какой­-то не такой. И теперь, даже если она шутит подобным образом, – все, у меня красная тряпка перед глазами. Но мы миримся. Куда же мы денемся?

После такого отдыха срочно нужно улететь за моря и хорошенько расслабиться…
Я бы очень хотела окунуться в атмосферу нашего путешествия на Тенерифе – с Эдом, обеими мамами и собачкой Жужей. Так душевно было! Я ходила беременная Леоном, и меня никуда не пускали – ни на вулкан, ни в аквапарк. Повсюду были надписи: «Беременным и с собаками нельзя». А у меня был просто джекпот! Но мне безумно понравилось. И кухня вкусная: морепродукты там невероятные. Я много где пробовала морепродукты, но с теми ничто не сравнится.

Потом были Мальдивы. Впечатление о них чуть смазалось, потому что меня тошнило под каждым кустом. Я еще не знала, что снова беременна, и не понимала, что происходит. Тут тошнит, там тошнит, все раздражает… И зачем я сюда приехала, думаю?! Чтобы меня здесь травили?! А потом оказалось, что это Лаура в животике веселится. Очень бы хотелось побывать еще раз на Мальдивах. С любимым Эдом, без детей, без беременностей.

Вам льстит внимание публики? Как вы с Викторией его делите? Наверняка поклонники и мужчины совершали ради вас безрассудные поступки, дарили подарки и цветы…

В этом смысле Виктория меня переплюнула недавно: у нее был кавалер, который ей каждый день дарил букеты. Хотя что такое внимание поклонников? У Виктории – свой зритель, у меня – свой. Кому-­то нравится Виктория, и они говорят: «Уберите эту рыжую!» Мои фанаты могут так же выражаться. Но ходят­-то все они на наши общие выступления.

В ближайшее время у «моих» зрителей появится возможность ходить только на мои концерты: я начинаю сольную карьеру, при этом продолжу свою работу с группой. НЕАНГЕЛЫ по-­прежнему остаются единственной женской группой, состав которой не менялся одиннадцать лет. Тем более осенью мы едем в большой тур SlavaVictoria по двадцати пяти городам Украины и записываем новый альбом.

Мы с Юрой Никитиным давно и долго думали насчет моих сольных выступлений, но в связи со сложившейся ситуацией в моей семье как-­то все само органично сошлось – и песни, и настроение. Эти треки получаются особенно честными, я в них такая, какая бываю, когда остаюсь одна. Я люблю говорить: «В них я стала другой, я стала собой». А еще они абсолютно точно отражают ситуацию, происходящую в моей жизни.

Автор большинства песен – Артем Иванов из группы «Инь-­Ян» – мой друг, который хорошо чувствует, что я переживаю сейчас. А выступать я буду под своим настоящим теперь уже именем SLAVA и фамилией KAMISKA, которую дал мне муж.

Впервые опубликовано в журнале “Караван историй” №10 (октябрь 2017)

­