Алена, как и когда в вашей жизни появилась музыка?
Лет в 14 я впервые услышала группу «Кино», и с этого все началось. В доме откуда-то появилась гитара – дешевая, «убитая», брат ее кое-как починил и научил меня играть. Поначалу я подбирала на слух песни Цоя, позже начала сочинять собственные. Стихи я писала давно, лет с пяти, и вот стихотворные строчки стали как-то незаметно ложиться на мелодию.
Почему «Кино» пользовались такой бешеной популярностью, почему взорвали молодежную тусовку? Потому что Цой пел правду. «Мы вышли из дома,\Когда во всех окнах\Погасли огни,\Один за одним». Молодым тогда действительно некуда было идти, но из дома хотелось сбежать. Собирались на улицах, в подъездах, в парках, в детских садах. Театральные и музыкальные школы, прочие кружки – все это было детство. Детство закончилось, началась совершенно другая жизнь. Весной в год окончания школы я познакомилась с ребятами, которые тоже увлекались рок-музыкой, и попала на репетицию их группы. Там я, кстати, встретила и Сережу, будущего мужа. Мой друг Паша представил меня остальным как человека, который пишет песни. Мы собрали группу, которую назвали «Последний единорог», и полностью погрузились в музыку, приходили на репетиции вечером и до двух ночи не могли расстаться. В то ужасное время, когда каждый третий молодой человек становился наркоманом или алкоголиком, мы зависали на репетиционной базе – и это нас всех спасло.
Мы играли очень непрофессионально, по-детски наивно, но лелеяли надежду, мечту прославиться, стать мировыми звездами. А ведь тогда только-только появился Интернет, и шоу-бизнес как таковой только зарождался. Не было продюсеров, не было телевизионных талант-шоу, конкурсов молодых исполнителей, не существовало видеохостингов типа Youtube, где можно выложить видео и привлечь чье-то внимание. Мы даже не знали, где можем выступить с концертом.
Группа распалась, когда стало понятно, что мы не очень продвигаемся и всем нужно поступать в вузы или искать работу. Я поступала в театральный, но провалилась. Всегда хотела быть актрисой, в пионерских лагерях участвовала в самодеятельных театральных постановках. Одним из моих пионервожатых был студент театрального института имени Карпенко-Карого, очень увлеченный театром парень. Он и открыл для меня сцену, уговорил на роль в спектакле, хотя я изо всех сил упиралась.
После смены он встретился с моей мамой, сказал: «У девочки талант», – и просил отдать меня в театральную школу, где готовили к поступлению в театральный институт. Но мама почему-то побоялась: видимо, решила, что театральная школа – что-то вроде модельного агентства, что это небезопасно для четырнадцатилетней девочки.
Провалившись при поступлении, я устроилась на работу в страховую компанию и проработала там два года. Это было скучно и очень далеко от моих интересов, но зарабатывала я по тем временам неплохие деньги, фактически содержала всю семью.