Несмотря на столь крепкую закалку, вы все же решили уйти из «Виа Гры» и стали первой солисткой, покинувшей проект. Почему?

Странно, что этот вопрос кого-то еще волнует даже спустя 15 лет. Мне без конца его задают, и сознаюсь: ни разу не сказала всю правду, всегда бродила вокруг да около. Костя Меладзе как-то обмолвился в интервью, что это он вынудил меня уйти, я же со всей ответственностью могу заявить, что это не так. На самом деле меня уговаривали остаться.

Ходили слухи, что Сережа мне поставил ультиматум – или семейная жизнь, или «Виа Гра». Ничего подобного. Он видел, что со мной происходит, но ни разу не сказал: «Бросай все и уходи», потому что понимал, что в этой работе много плюсов. У нас с мужем не было конфликтов на этой почве.

Я боялась своих песен, мне казалось, они неталантливые,
их не примут, никто не захочет
их слушать

Это правда, что ситуация в группе невыносимо накалилась. Бесконечные интриги, настоящий серпентарий. Девочки, которые пришли уже после моего ухода, часто говорят в интервью, что у них в группе царила дружелюбная атмосфера, ни воплей начальства, ни жестоких штрафов за малейшую провинность. Значит, при них этого уже не было. На нас с Надей поэкспериментировали, поняли, что так нельзя, и отпустили поводья.

Но нам как первопроходцам пришлось очень тяжело, моя психика не выдерживала такого давления, один за другим происходили нервные срывы. Я ушла и ни секунды не жалею об этом. В том числе и потому, что в таких условиях невозможно развиваться. Я три года пела одни и те же песни, и наверное, если меня сейчас ночью разбудить, спою так же хорошо.

Для исполнителей, которые сами не сочиняют, это, наверное, прекрасная карьера, но для меня – нет. Кстати, я не прекращала писать – например, «Виноград» я написала в гостиничном номере, до сих пор сохранились первые наброски на фирменном бланке отеля. Но для творчества совсем не оставалось времени.

Первые месяцы после ухода я наслаждалась свободой. Теперь уже никто не мог позвонить мне и на повышенных тонах предъявлять претензии, в чем-то обвинять, что-то требовать. Досаждали только журналисты, но их можно понять. Потом, когда я немного отдохнула, мы с Сережей начали разрабатывать концепцию собственного проекта, делать первые песни, собирать музыкантов – хотя и собирать-то не пришлось, все это давние знакомые и друзья.

Поначалу было очень страшно. Я боялась своих песен, мне казалось, они неталантливые, их не примут, никто не захочет слушать. «Давай забудем все» тестировала на знакомых и каждый раз с дрожью ждала оценки. Я понимала, что мои песни будут сравнивать с песнями «Виа Гры». А Костя Меладзе, как бы я на него ни обижалась, – мега-стар, гениальный мелодист, соперничать с ним сложно.

Чтобы отмежеваться от сравнений, мы изменили все: мой образ, цвет волос, а главное, сразу заявили, что поем не поп-музыку, а поп-рок. Наконец, нужно было доказать публике, что я не безмозглая кукла, переспавшая с продюсером и композитором, – а именно так меня воспринимали после «Виа Гры».

Это легко прослеживалось даже по темам интервью и имиджу телешоу и светских мероприятий, куда меня приглашали – или не приглашали. Три года мне пришлось ломать эту стену, но мы просто делали то, что считали нужным, стараясь не загадывать, что выйдет и как это оценят. И все получилось.

СТАТТІ ПО ТЕМІБІЛЬШЕ ВІД АВТОРА